Основные положения философии права канта. Философско-правовые взгляды Канта

Введение…………………………………….…………………………3 стр.

1.Место философско-правовых взглядов в философской системе И.Канта………………………………………………………………………..4 стр.

2.Право и нравственность, их взаимосвязь.…………………………7 стр.

3.Решение практических задач юриспруденции в философской системе И.Канта: соотношение вины и наказания………………………………... 10 стр.

Список литературы……………………………………..…………....16 стр.

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время прочно вошли в обиход, и на научном и на публицистическом уровнях, такие формулы, относящиеся к современному развитому гражданскому обществу, как «верховенство права» или «правление права». Формулы, в которых и содержится лестная для приверженцев права оценка этого института.

И все же наиболее яркое и точное определение ценности права выражено в кантовском положении о том, что право человека является самым святым из всего того, что есть у Бога на земле.

Вовсе не случайно в сочинениях Канта, затрагивающих вопросы права, неизменно присутствует слово «святое». Оно уже прозвучало в лекциях, прочитанных в Кенигсбергском университете. «Наш долг, - говорил Кант, - состоит в том, чтобы глубоко уважать право других и как святыню чтить его» 1 . В последующих своих работах философ в ряде случаев использует указанное определение также в отношении субъективных прав - прав отдельных личностей, общностей и даже всего человечества (Кант утверждает, например, что отказ от просвещения «тем более для последующих поколений, означает нарушение и попрание священных прав человечества»). Вместе с тем такую возвышенную характеристику Кант со временем все более распространяет на всю правовую материю, на объективное право.

Это относится и к обобщающему положению о том, что «право человека должно считаться священным» 2 . А главное - к тому приведенному выше положению, которое представляет собой оценку наиболее высокого смыслового значения, - к положению о праве как самом святом из того, что есть у Бога на земле 3 .

Место философско-правовых взглядов в философской системе И.Канта

В какой-то мере такое терминологическое обозначение ценности права, отражая особенности общепринятой лексики конца ХУШ в., имеет в кантовских суждениях сугубо светское, мирское значение. Оно под этим углом зрения призвано выразить отношение к праву - стать определяющей категорией, ключевым звеном правосознания людей в гражданском обществе. Ведь по сложившемуся с конца позднего средневековья (и до наших дней) словоупотреблению нет другого словесного символа, другого терминологического обозначения, кроме слова «святое», которое бы выражало высшее, самое высокое отношение к тому или иному предмету. Отношение - предельно уважительное, почтительное, не допускающее никаких исключений. (Показательно, что в России даже в первые годы после октябрьского переворота, когда открыто, провозглашался и проводился в жизнь откровенно атеистический режим диктатуры пролетариата, Ленин говорил о том, что нужно «свято» соблюдать законы и предписания «советской власти»).

Главное же, что предопределило столь возвышенное отношение Канта к праву, - это сама суть философских воззрений Канта, его философских идей о праве. Идей, посвященных не только праву как звену «замысла» природы, в частности, тому, что относится к глубинным, природным корням права, той «путеводной нити природы», которая «таинственным образом связана с мудростью» 4 . Решающее значение и в данном отношении имеют философские представления Канта о внутреннем духовном мире человека, находящегося «по ту сторону» представлений о природе, когда - кстати, будет замечено - он в связи с характеристикой прирожденных, необходимо принадлежащих человеку и неотчуждаемых прав Кант говорит о том, что здесь человек выступает «гражданином сверхчувственного мира» 5 . Именно в таком ключе Кант пишет о том, что «человечество в нашем лице должно быть для нас самым святым, так как человек есть субъект морального закона, стало быть, субъект того, что само по себе свято» 6 .

Кант был убежден, что неизбежная конфликтность частнособственнических интересов может посредством права приводиться к определенной согласованности, исключающей необходимость прибегать к силе для разрешения противоречий. Право Кант трактует как проявление практического разума

В духе своей философии Кант пытается и правовые нормы вывести из априорных положений. В основе права, по его мнению, лежат три начала: храни твое личное право, не нарушай чужого, воздай каждому по справедливости. Эти нормы, по обычной для Канта «традиции», носят абстрактно - формальный, бессодержательный характер. Ведущая идея Канта состоит при этом в том, что частная собственность благодаря своему априорному происхождению носит вечный, всеобщий и необходимый характер.

«Самый главный предмет в мире - это человек, ибо он для себя - своя последняя цель. Право человека должно считаться священным» И. Кант.

При рассмотрении права как самого святого, что есть у Бога на земле, есть и такая сторона вопроса, которая требует дополнительных характеристик. Это - понимание ценности права с точки категорий, находящихся «по ту сторону» представлений о природе, выраженных в духовном мире человека, - трансцендентальных идей чистого разума: свободы, бессмертия, Бога. То есть того внутреннего духовного мира человека, в которой господствуют идеалы и высшие начала морали, начала добра и совести, светлые начала разума, формируется нравственная личность и «в своей трансцендентальности, человек выступает как разумное, разумно действующее, нравственное, свободное существо» 7 .

При всей сложности такого подхода к действительности, трудностях его восприятия традиционным мышлением, надо отдавать ясный отчет в том, что без учета глубоких духовных основ нашей жизни, находящихся «по ту сторону» представлений о природе, идеи свободы личности, ее прирожденных неотъемлемых прав, личной ответственности и личной вине лишается каких - либо оснований. И значит - отпадает возможность самой постановки вопроса как объективированном бытии разума и тем более - о праве человека - праве в высоком духовном человеческом значении, способной возвысится над властью, стать целью и под углом зрения высоких духовных, нравственных начал.

Именно здесь проявляется и значимость высоких моральных начал и ценностей для реализации жизненных целей. Недаром еще в лекциях Кант сказал: «Конечное назначение человеческого рода состоит в наивысшем моральном совершенстве, которое достигается при помощи свободы человека, благодаря чему человек приобретает способность к высшему счастью» 8 .

Вместе с тем здесь, наряду с допустимой, думается, гипотезой о возможно, трансцендентных, сверхчувственных корнях самого феномена права, требуется известный разворот аргументации, перевод ее в иную плоскость, к учету того факта, что позитивное право охватывает внешние практические отношения, область прозаических, грубых, эгоистических интересов и страстей. Но эти фактические, суровые и жесткие, особенности сферы внешних, практических отношений людей, не только не устраняют, но как раз предопределяют, то обстоятельство, что именно право является - как это, ни парадоксально - образованием, наиболее близким к духовному миру человека, адекватным, совместимым с ним.

Ибо именно право в земной, прозаической жизни призвано быть носителем чистого разума, выступать в качестве права человека. И поэтому именно право должно быть (при реализации заложенных в нем потенций) не только прочной и твердой опорой для активности, творчества, самостоятельной деятельности людей на «земле», в сфере внешних отношений, но и «сделать» человека центром людского сообщества - личностью, и в этой связи опорой (именно - опорой, не более, но и не менее того) для утверждения в во взаимоотношениях между людьми высоких духовных, моральных начал, идеалов, ценностей.

В сфере внешних, практических отношений иной, сравнимой по социальной силе, энергетике и органике, опоры для утверждения и реализации духовных, моральных ценностей человека среди социальных образований не существует. Именно отсюда раскрывается его, права, уникальное значение, состоящее в том, что при помощи права оказывается возможным распространять высокие проявления разума, трансцендентальные ценности - духовные моральные начала, идеалы на область внешних, практических отношений. То есть - создавать условия, быть стартовым пунктом, опорой для того, чтобы «возвращать» их людям в сфере отношений, наполненных антагонизмами, конфликтами, страстями, суровыми и трудными буднями. При этом - возвращать эти человеческие ценности не в виде одного лишь «милосердия», «блаженной любви», «сострадания», других категорий патерналистского сознания и традиционных порядков, а в виде свободы человека, выраженной в субъективных правах и охраняемой законом.

Право и нравственность, их взаимосвязь

Категория «правовой долг». Путь понимания в общественном мнении и в науке взаимоотношений между правом и нравственностью оказался в представлениях людей довольно сложным, порой - причудливым с переносом центра тяжести то на одну, то на другую категорию и даже с действительными или кажущимися «поворотами назад».

С давних пор в общественном и индивидуальном сознании людей утвердилось представление о приоритете нравственности над правовыми критериями поведения. Идеалы добра, взаимопомощи, а также моральные ценности и нормы (равного общественного бремени, родительской любви, уважения к старшим и др.) почитались как нечто более высокое и значимое, чем формальные установления закона, судебные решения, легистские рассуждения и требования неукоснительного соблюдения «буквы». Довольно часто право под таким углом зрения рассматривалось и нередко рассматривается сейчас в качестве всего лишь известного «минимума морали».

Выражением такого поворота в научных воззрениях на соотношение права и морали стала идея строгого права, представляющая собой одну из сторон другой, более общей методологической категории, ранее уже освещенной, - чистого права.

Кант, характеризуя взаимосвязь права и принуждения, пишет: «Как вообще право имеет своим объектом внешнюю сторону поступков, так и строгое право, т.е. такое, к которому не примешивается ничего этического, не требует никаких определяющих оснований, кроме внешних; тогда оно чисто и не смешано ни с какими нравственными представлениями» 9 .

«Очищение» права от всего, что к нему примешивается, - и со стороны фактических отношений, и со стороны этики, нравственных представлений - позволяет увидеть право в его собственной плоти, со всеми его собственными особенностями. И именно потому понятие строгого права стало одним из важных выводов, характеризующих итог развития идей Канта по данному кругу проблем, - формирование высокозначимого самостоятельного учения о праве, и отсюда выступает в качестве смыслового центра его правовой концепции, предопределяющего с философской стороны все другие его черты. Оно же, понятие строгого права, является исходным пунктом для понимания ряда новых сторон соотношения права и морали.

Одна из таких сторон - парадоксальные грани соотношения права и морали.

В рассматриваемом контексте в философской литературе был выдвинут перспективный в научном отношении взгляд о взаимодополнительности права и морали (примечательно при этом, что истоки философского обоснования такого взгляда и были найдены именно у Канта) 10 .

Надо полагать, однако, что в нашей науке глубина подхода Канта к проблеме соотношения права и морали, построенного на выделении строгого права, еще не получила должной оценки. Этот подход позволяет не только вывести право (в регулятивной плоскости) на один уровень с моралью, но и - и это главное! - придать морали такое качество, которое на первый взгляд снова возвышает мораль над правом и даже будто бы возвращает нас «назад», но которое, в действительности, - и притом как это, ни парадоксально именно через моральные идеалы и ценности - качественно возвышает право, сообщает ему значение священной категории - цели в жизни человеческого сообщества - самого святого из того, что есть у Бога на земле.

Здесь нужно учесть, что функции морали как регулятора (как и функции права - регулятора) ограничены ее регулятивным назначением. Для морали они сводятся к функциям критерия, на основе которого определяется оценка событий и поступков под углом зрения таких категорий, как: правильно - неправильно, правда - неправда, хорошее - плохое, доброе - недоброе.

Но мораль - не только регулятор; он одновременно выступает в качестве идеалов и ценностей. А это уже не только категории высокого, трансцендентного духовного мира, законы его духовной свободы, но и в этой связи - принципы, призванные придавать надлежащий духовный ранг, духовный статус тем или иным явлениям в области внешних отношений, внешней свободы, и прежде всего - придавать им качество «священного» явления. Отсюда и следует, что «священность» права во многом раскрывается через мораль - мораль, которая утверждается в гражданском обществе и через свои высшие идеалы, ценности возвышает право. Обратим внимание - не заменяет право, не становится более высоким и более значимым, чем право, критерием при оценке поведения людей, а напротив, действуя как духовный фактор, возвышает объективное право, придает ему не только регулятивную, но и самую высокую духовную значимость.

И такой эффект достигается, как мы увидим, не только путем настойчивых деклараций, использования соответствующих определений, эпитетов, но и путем выработки особых категорий, выражающих моральную оценку права.

Эта категория - правовой долг. Приведу сначала выдержку из сочинения Канта «К вечному миру», а затем в ходе разбора суждений философа попытаюсь обосновать мысль о том, что именно через категорию «правовой долг» реализуется высшая моральная оценка права.

Вот что пишет Кант: «И любовь к человеку, и уважение к праву людей есть долг; первое, однако, только обусловленный, второе же напротив- безусловный, абсолютно повелевающий долг; и тот, кто захочет отдаться приятному чувству благосклонности, должен вначале полностью убедиться, что он не нарушил этого долга». И вслед за тем: «Политика легко соглашается с моралью в первом смысле (с этикой), когда речь идет о том, чтобы подчинить право людей произволу их правителей, но с моралью во втором значении (как учением о праве), перед которой ей следовало бы преклонить колени, она находит целесообразным не входить в соглашение, предпочитая оспаривать всю ее реальность и всякий долг истолковывать лишь как благоволение». И здесь, замечает Кант, дает о себе знать «коварство боящейся света политики» 11 .

Необходимо сразу же заметить, что, по Канту, уважение к праву для людей не просто долг, а долг - безусловный, абсолютно повелевающий. Более того, Кант противопоставляет его долгу «любить человека» - одному из центральных постулатов христианской религии, рассматривает его в качестве лишь «обусловленного долга», словом, возвышает долг людей в плоскости права (в другом месте он прямо называет его «правовым долгом» 12) даже над важнейшим религиозным началом, относящимся к самой сути христианства.

Решение практических задач юриспруденции в философской системе Канта: соотношение вины и наказания

Кант понимал, что проблема правопонимания столь важна сама по себе, сколь важно ее правильно поставить, сформулировать. “Вопрос о том, - писал он, - что такое право, представляет для юриста такие же трудности, какие для логики представляет вопрос, что такое истина”.

Хотя право и мораль - самостоятельные, «суверенные» механизмы регуляции и формы духовности, в нашем общественном сознании прочно утвердились представления, в соответствии с которыми есть такая сторона во взаимосвязи рассматриваемых явлений, где приоритет, безусловно, принадлежит морали. Это, по убеждению многих людей, – значение в области права основополагающей моральной категории - справедливости. Той справедливости, которая, характеризует начала «равновесности» в праве и соотносится с его определяющим качеством - бытием и действием права в качестве «равной меры».

В этой связи нужно видеть, что распространенные в обществе представления о «равенстве», возвеличиваемые в социалистических и коммунистических доктринах, потому, по-видимому, имеют непререкаемый авторитет непреложной аксиомы, что освящены ореолом достоинств права и морали и прежде всего - высоких моральных принципов, «моральной сути» принципа справедливости.

Индивид, по Канту, есть существо, в принципе способное стать “господином самому себе” и потому не нуждающееся во внешней опеке при осуществлении того или иного ценностного и нормативного выбора. Но далеко не всякий использует индивидуальную свободу только для реализации “категорического императива”, сплошь и рядом она перерастает в произвол. Совокупность условий, ограничивающих произвол одного по отношению к другим посредством объективного общего закона свободы, Кант называет правом. Оно призвано регулировать внешнюю форму поведения людей, выражаемые вовне человеческие поступки. Никто не вправе предписывать человеку, ради чего он должен жить, в чем ему надо видеть свое личное благо и счастье. Тем более нельзя добиваться от него угрозами, силой, выполнения этих предписаний.

Таким образом, философия нравственности И. Канта содержит богатую палитру добродетелей, что свидетельствует о глубоком гуманистическом смысле его этики. Этическое учение Канта имеет огромное теоретическое и практическое значение: оно ориентирует человека и общество на ценности моральных норм и недопустимость пренебрежения ими ради эгоистических интересов.

Кант был убежден, что неизбежная конфликтность частно собственнических интересов может посредством права приводиться к определенной согласованности, исключающей необходимость прибегать к силе для разрешения противоречий. Право Кант трактует как проявление практического разума : человек постепенно приучается быть если не морально добрым человеком, то, во всяком случае, хорошим гражданином.

Нельзя не отметить и такую ныне актуальную проблему, которая рассматривается в социальной философии И. Канта как проблема первенства морали по отношению к политике. Кант выступает против таких принципов аморальной политики:

1) при благоприятных условиях захватывай чужие территории, подыскивая затем оправдания этим захватам;

2) отрицай свою виновность в преступлении, которое ты сам совершил; 3) разделяй и властвуй.

Кант считает необходимым средством борьбы против этого зла гласность, рассмотрение политики с точки зрения ее гуманистического смысла, устранения из нее бесчеловечности. Кант утверждал: «Право человека должно считаться священным, каких бы жертв это ни стоило господствующей власти».

Социально - политические воззрения Канта, как и вся его философия, пронизаны духом аристократической прусской реакции. Время от времени в них слышится трусливый голос немецкого обывателя, тоскующего хотя бы о самых скудных реформах. В духе своей философии Кант пытается и правовые нормы вывести из априорных положений. В основе права, по его мнению, лежат три начала: храни твое личное право, не нарушай чужого, воздай каждому по справедливости. Эти нормы, по обычной для Канта «традиции», носят абстрактно - формальный, бессодержательный характер. Ведущая идея Канта состоит при этом в том, что частная собственность благодаря своему априорному происхождению носит вечный, всеобщий и необходимый характер. Те же атрибуты приписываются Канту, основанному на частной собственности эксплуататорскому обществу. Целью государства является, по Канту, не «благополучие» людей, а суровое и непреклонное «долженствование», осуществление абстрактной и формальной «справедливости».

Истинное призвание права - надежно гарантировать морали то социальное пространство, в котором она могла бы нормально проявлять себя, в котором смогла бы беспрепятственно реализоваться свобода индивида.

Осуществление права требует того, чтобы оно было общеобязательным. Для этого право наделяется принудительной силой. Иначе нельзя заставить людей соблюдать правовые нормы, нельзя воспрепятствовать их нарушению и восстанавливать нарушенное. Если право не снабдить принудительной силой, оно окажется не в состоянии выполнить уготованную ему в обществе роль. Сообщить праву такое нужное ему свойство способно лишь государство - исконный и первичный носитель принуждения.

Кант многократно подчеркивал необходимость для государства опираться на право, ориентироваться в своей деятельности на него, согласовывать с ним свои акции. Отступление от этого положения грозит потерей доверия и уважения своих граждан.

Общество в целом, прежде всего в лице государства, не может нарушать достоинства личности, рассматривая ее только как средство достижения государственных целей. Либерализм - это тенденция к ограничению вмешательства государства в жизнь граждан. Государство не вправе также опекать своих граждан, подобно тому, как родители опекают малолетних детей. «Правление отеческое,- пишет И. Кант, - при котором подданные, как несовершеннолетние, не в состоянии различить, что для них полезно или вредно... Такое правление есть величайший деспотизм». С точки зрения либерализма между гражданами и государственной властью отнюдь не обязательна любовь, но необходим и достаточен минимум взаимного доверия.

И. Кант формулирует категорический императив: поступай лишь со­гласно тому правилу, следуя которому ты можешь вместе с тем (без внутреннего противоречия) хотеть, чтобы оно стало всеобщим законом. Или, другими словами: поступай так, как будто правило твоей деятельности посредством твоей воли должно стать всеобщим законом природы. Расшифровывая это правило, И. Кант получает окончательный вывод: поступай так, чтобы человечество и в твоем лице, и в лице всякого другого всегда рассматривалось тобою как цель и никогда только как средство.

Кантовский категорический императив формулирует принцип безусловного достоинства личности. С этой точки зрения, человек не может быть принесен в жертву ни так называемому «общему благу», ни светлому будущему. Высшим мерилом отношений между людьми с позиций категорического императива является не чистая полезность, а значимость личности. Глубинный смысл категорического императива в его всеобщности (универсальности); будучи отнесен лишь к кругу лиц, ограниченному по какому - либо признаку, он теряет свое значение. Единственное и достаточное его основание человек как разумное существо. Он покоится на признании важности тех свойств и признаков (прежде всего разума), по которым все люди могут быть отнесены к единой категории рода человеческого.

В этике, как и в других сферах, существует традиция не только консервативности и застоя, но и радикальных преобразований. Последняя связана не с «ростом и дальнейшим совершенствованием» тех или иных добродетелей (ведь вместе с ними «растут и совершенствуются» соответствующие сопутствующие им пороки), а с решительным очищением и коренным обновлением сознания, как бы со вторым рождением души. В этой второй традиции видное место принадлежит автору "Критики практического разума". Произведенный имкоперниканский переворот в философии касается и этики, где Кант развивает учение об автономии морали: утверждая свободу, человек выступает творцом собственного нравственного мира, он сам себе предписывает закон действий.

Кант провозглашает нравственную установку, характер которой, законы которой существенно отличаются от тех, что преобладают в периоды спокойного и размеренного, постепенного развития, отличаются радикализмом предъявляемых требований: «эти законы повелевают, безусловно, каков бы ни был исход их исполнения, более того, они даже заставляют, совершенно отвлечься от него»; людям «достаточно того, что они исполняют свой долг, что бы ни было с земной жизнью и даже если бы в ней, быть может, никогда не совпадали счастье и достойность его» (Кант И. Критика практического разума 1908, с. 81-82).

В отличие от необязательных, только относительных и условных правил поведения долг выступает по самой своей сущности абсолютным требованием, следовать которому, как закону, надлежит, безусловно. Очень важно, что в обстановке бурных обсуждений и громких требовании прав - прав человека, его свобод - Кант своим категорическим императивом напомнил требование поступать всегда так, чтобы максима поступка могла в то же время стать принципом всеобщего законодательства. Действие не «сообразно с долгом», а «из чувства долга» - вот что имеет истинную нравственную ценность. Человек поистине нравствен только тогда, когда исполняет долг не ради какой - либо внешней цели, а ради самого долга.

Поведение, закон которого совпадает с законом природы, не имеет, по Канту, никакого отношения к нравственному закону. То, чего нет: в естественном законе,- это внутреннее принуждение. Моральную способность

«свободного самопринуждения» Кант называет добродетелью, а поступок, исходящий из такого умонастроения (из уважения к закону), - добродетельным (этическим) поступком. "Добродетель есть твердость максимы человека при соблюдении своего долга.- Всякая твердость узнается через те препятствия, которые она может преодолеть; для добродетели же такие препятствия - это естественные склонности, могущие прийти в столкновение с нравственным намерением... Всякий долг содержит понятие принуждения со стороны закона; этический долг содержит такое принуждение, для которого возможно только внутреннее законодательство».

Кант заботится о чисто интеллектуальном, «строгом образе мыслей», подчиняющем эмпирические суждения и действия «принципу исключения всего среднего между добрым и злым», о моральном "ригоризме", непримиримом к примирениям добра и зла: «Для учения о нравственности вообще очень важно не допускать, насколько возможно, никакой моральной середины ни в поступках, ни в человеческих характерах, так как при такой двойственности всем максимум грозит опасность утратить определенность и устойчивость».

Какой-нибудь, определенный нравственный долг, непреложный для одних культурно - исторических условий, может, однако, стать безнравственным требованием при изменившихся условиях. Еще Ф. Г. Якоби в своих возражениях Канту приводил целый ряд примеров из истории, поэзии и саг, доказывающих, что поступки, которые согласно формальной этике, по общепринятым моральным представлениям могли бы показаться преступлением, в действительности являются выражением высокой человеческой нравственности. Поэтому Якоби прямо требовал права на такое «преступление». С ним солидаризировался Гегель, напоминая, что закон создан для человека, а не человек для закона.

Гегель признает возвышенность кантовской практической философии, ее заслугу в выдвижении долга ради него же самого. Однако долг в такой форме не содержит в себе особенных, положительных определений. Долг есть долг. А ведь интересно знать, что же именно составляет долг. Кант делает такой вопрос бессмысленным, потому что устраняет из нравственного закона как раз всякое содержание, и попытка установить какое-либо содержание должна быть внутреннее противоречивым действием. В таком виде нравственный закон оказывается на деле ни к чему не пригоден. Он просто невыполним, ибо требуется в качестве должного выполнять «что-то, неизвестно что». Остаются только пустые декларации, что закон должен выполняться ради закона, долг - ради долга. Этот закон говорит лишь, чего нельзя делать, но не говорит, что нужно делать при различных обстоятельствах.

С другой стороны, Гегель далее показывает, что получается, если подойти к нравственному закону, «полностью лишенному материи законов»- отправляясь от поступков, максимы которых мы испытывали бы на пригодность быть принципами всеобщего законодательства. Тут уж любой императив сразу же может быть возведен в долг. Произвол может свободно выбирать между противоположными требованиями. Ведь для всякого поступка можно указать какое-нибудь общее основание и даже возвести его в обязанность. А в таком случае максима любого поступка может стать принципом всеобщего законодательства, «и нет ничего, что таким способом не могло бы сделаться нравственным законом». Рабство, крепостничество может стать, как это бывает на самом деле, не только принципом всеобщего законодательства, но и внутренней нормой, так что благодаря этому человек, если следовать кантовской логике, сделается «подлинно моральным». Кантовским «наивысшим законом» в силу - его формальности могут быть оправданы «все неправые и неморальные действия», максима любого произвола. Таким образом, нельзя считать оправданием нравственного правила то, что оно может быть признано желательным как общий закон.

Гегель обращает внимание на то совершенно выпадающее из кантовского анализа обстоятельство, что при возведении во всеобщий принцип максима по необходимости претерпевает преобразование: в ней происходит снятие определенности, которая сначала подразумевалась, так что содержание этой максимы начинает противоречить себе и, если оно делается принципом всеобщего - законодательства разрушает саму моральность. Всегда справедлива проверка настораживающим вопросом: а что если и вправду все будут всегда поступать так, как требует максима, претендующая на всеобщность? Что если, например, требование помогать бедным станет всеобщим принципом? Бедных не станет, и максима будет излишней, вообще непригодной к существованию. И так относительно бесчисленного множества максим.

Неразумно возводить частный и условный императив «помогай бедным» в общий, поскольку в нем определенность (бедность) уничтожается и уничтожается также условие помощи, так что императив обессмысливается. Но частная определенность (помогай) заключает в себе возможность другой частной определенности (противоположной: не помогай), и в этом «возможном инобытии» заключается, по Гегелю, безнравственность (помогать надо, но можно и не помогать). Если же какой-нибудь частности придается самодовлеющее значение, то в отношении нравственности допускается безнравственность.

Попытка взять долг в какой-либо определенности представляет для кантовской системы неодолимую трудность. Но даже будь она разрешена, все, же долг, в какой бы из ипостасей добродетели он, ни явился, оказался бы ограниченной добродетелью, исключающей другие, а это неминуемо ведет к коллизиям между ними. По Канту, такие коллизии легко устранимы. Из двух добродетелей, если они конфликтуют друг с другом, действительно добродетелью может быть только одна, та, что составляет долг. Либо долг не может противоречить долгу, либо он не есть истинный долг, и может относиться к области морали только как негативное, аморальное. Гегель разъясняет эту кантовскую точку зрения: «Если человек обладает данной определенной добродетелью, то, оставаясь ей верным, т.е. добродетельным в данном отношении, вне границ этой добродетели он может быть в своих действиях только порочным». Гегель восстает против негибкости, окостенелости, узости, односторонности такого понимания долга: диктатура долга ведет лишь к обострению несчастной «разорванности» человека, вразрез его целостности, вразрез гуманности. Если следовать Канту, то горе человеческим отношениям, не содержащимся в этом понятии долга, исключающего все остальные отношения.

Кант знает о многообразии отношений, которые Гегель относит к нравственным,- у Канта они не носят собственно нравственного характера. Он усматривает в них не единство нравственной идеи, а скорее десубстанцивирование нравственности, утрату прочности моральных устоев, возврат к произволу, даже известное оправдание его.

Кант знает о разрушающей веление долга естественной диалектике, под которой он разумеет «наклонность умствовать наперекор строгим законам долга и подвергать сомнениям их силу, по крайней мере, их чистоту и строгость, а также, где это только возможно, делать их более соответствующими нашим желаниям и склонностям, т.е. в корне подрывать их и лишать всего их достоинства, что, в конце концов, не может одобрить даже обыденный практический разум». Но Кант знает и другую диалектику, которая возникает ив обычном нравственном сознании, когда оно развивает свою культуру и восходит к философии (практической), чтобы избавиться от двусмысленности, расшатывающей нравственные принципы).

Кантовское учение о долге в ней превращается из самостоятельного элемента в исчезающий момент широкого и многостороннего синтеза.

Категорический императив Канта допущен лишь постольку, поскольку он сам себя упраздняет: он наперед «снят» и заранее принят в аспекте его не автономности. По Канту, долг - односторонняя и прочная цельность - реальная альтернатива моральной мягкотелости и противостоит последней, как принципиальность - компромиссам, как строгость - расплывчатости и неопределенности, дряблости и попустительству, как аскетизм - гедонизму, как последовательность - половинчатости, как решительность - бесхарактерности.

Заключение

Философия Канта действительно является своего рода замковым камнем в здании западной цивилизации, некоей точкой обращения самосознания Запада на себя. Другими словами, либерализм победил. Отныне либеральные максимы - либо прямо сформулированные, либо, по крайней мере, одобренные Кантом - перестали вызывать у кого - либо серьезные сомнения.

Что касается собственно философии, особенно философии социальной, тут дело обстоит еще яснее: чем дальше то или иное учение отдаляется от Канта, тем дальше оно от политического центра (в любую сторону).

Кант никогда не пытался всерьез обращаться к философии истории - при том, что данная тема его волновала. Он написал ряд интересных историософских эссе, но никогда не пытался ввести исторический материал внутрь своей системы - и не потому, что это было невозможно сделать. Напротив, это получалось, и даже слишком легко, но ставило под сомнение то, чего хотел Кант: а именно, создание "железобетонной" системы, основанной на категорическом императиве как на единственно возможном априорном принципе нравственности. Релятивизм в этом вопросе - даже самый невинный - был в тот момент совершенно неприемлем.

В XX веке положение дел изменилось. В моду вошли историософские конструкции, основанные на понятиях замкнутой цивилизации, культурно-исторического типа, этноса, et cetera. Все эти образования были объявлены непроницаемыми, непостижимыми друг для друга (как вещи сами по себе), и об этих непостижимых вещах были написаны целые библиотеки. Можно представить себе реакцию Канта на эти новые "грезы духовидцев", с легкостью проницавших движения душ древних ацтеков и тольтеков. Всё стало несоизмеримым, особым, уникальным, отличающимся от других - по крайней мере, на словах. Однако никакая "культурная уникальность" ничего не стоит вне ориентации в пространстве априорных форм, которые являются основами не вымороченной специфики, но подлинной идентичности.

Для того чтобы стать чем-то, нужно опираться на что-то реально существующее. На существующее всегда.

Список литературы

История философии. Философия ХV-XIX вв. под редакцией профессора Н.В. Мотрошиловой Москва: Издательство «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шатилина.

Философия. Учебное пособие под редакцией профессора В.Н. Лавриненко Москва: Издательство «Юристъ», 1996г.

В.И. Курбатов «История философии». Конспект. Ростов – на –Дону: Издательство «Феникс», 1997г.

А.А. Радугин «Философия» Курс лекций Москва: Издательство «Владос», 1995г.

Философский словарь. Под редакцией М.М. Розенталя Москва: Издательство «Политическая литература», 1975г.

Большая советская энциклопедия, Москва: Государственное научное издательство «Большая советская энциклопедия»,1953г.

Кант И. Из лекций по этике.// Этическая мысль М.,1978

Кант И философии права" , философии государства. У Канта "практическая философия" делилась на философию права как учения о праве и на... правового государства, социального государства и т.д. Философия права . Канта , Фихте, Гегеля становится своего рода...

1. Философия Иммануила Канта (2)

   Реферат >> Философия

   «Философия Иммануила Канта (1724-1804)» кант философия нравственный свобода «Всякое рассмотрение философии И. Канта должно начинаться с признания ее... борьба за право на существование философии , как таковой, в связи с чем Кант направляет свои...

2. Философия Иммануила Канта (4)

   Реферат >> Религия и мифология

   Королевского кабинета. Кант является основателем критицизма, или трансцендентальной философии . По Канту , философия трансцендентная неправомерно... - на этом Кант настаивает категорически; если она и имеет право на существование, то...

3. Философия И.Канта

   Лекция >> Философия

   Априорного знания выделяет И.Кант ? Какова задача философии , по Канту ? Чем обусловлена постановка... из опыта, а из общего правила , которое, однако, само заимствовано... связи с действием и строгой всеобщности правила , что оно совершенно сводилось бы...

Литература: Существует несколько изданий собрания сочинений Канта: Hartenstein, в 8 томах, 2 изданиях, 1867; Rosenkranz, в 12 томах, 1838; в настоящее время предпринято издание Прусской Королевской Академией, вышли с 1900 года тома I, II, III, IV, X, XI, XII. В русском переводе имеются исключительно отдельные сочинения: Критика чистого разума (Владиславлева, 1867, Соколова, 1897, Лосского, 1907); Критика практического разума (Смирнова, 1879 и Соколова, 1897); Критика способности суждения (Соколова, 1898); Пролегомены ко всякой будущей метафизике (Вл. Соловьева, 1893); О педагогике (Любомудров, 1896) Стоит сказать, для ознакомления с общей философией Канта можно указать: Куно - Фишер, История новой философии, т. IV, 1901, т. V, 1906; Паульсен, Иммаиуил Кант. Его жизнь и учение, 1899 и 1905; Риль и Виндельбанд, Иммануил Кант, 1905; курсы по истории новой философии Фалькенберга, Геффдинга Виндельбанда. По данныеке Йодль, История данныеки в новой философии, т. II, 1898, стр. 8 - 41. Стоит сказать, для философии права: Новгородцев, Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве, 1901; Чичерин, История политических учений, т. III, 1874, стр. 324 - 374; Friеker, Zur Kants Eechtsphilosopliie, 1855; Sodeur, Vergleichende Untersuchung der Staatsidee Kants und Hegels, 1894; Friedlander, Kant in seiner Stellung zur Politik (Deutsche Rundschau, 1876, ноябрь); Койген, Соцгальная философия с позиции Платоно - Кантовского идеализма (Вопр. фил. и псих.1904, кн. 71)

I. В 1724 году, в буржуазной семье простых ремесленников, на далеком востоке Пруссии, в Кенигсберге, родился Иммануил Кант. Наибольшее влияние на мальчика оказала мать, в кᴏᴛᴏᴩой были сильны благочестивые стремления пиданныестического направления, видевшего веру в глубине настроения и в строгости нравственного поведения.

Школьное образование дало ему главным образом знание классических языков. В университете, куда Кант поступил 16 лет, он нашел даровитых учителей, кᴏᴛᴏᴩые сумели возбудить в нем интерес к философии и естествознанию.

Влечение к дальнейшим научным занятиям встретило препятствие в недостатке материальных средств. С целью обеспечить себя с ϶ᴛᴏй стороны, Кант вынужден был по окончании университета в течение десяти лет нести на себе обязанности домашнего учителя. Это положение не было, однако, для Канта тяжелым, особенно в доме графа Кайзерлинга, где он пользовался большим уважением и почетом. Педагогическая деятельность не мешала его научным работам, и в конце ϲʙᴏей службы Кант выпустил сочинение "Естественная история и теория неба", 1755, само по себе обеспечившее Канту известность на будущее время. Выдвинутое им объяснение происхождения мира близко к общепринятому ныне воззрению, кᴏᴛᴏᴩое по϶ᴛᴏму носит название канто - лапласовской теории.

Несмотря на ряд научных работ, сделавших имя Канта весьма известным, ему все же не удавалось осуществить желанную мечту - получить профессуру. В 1758 году оϲʙᴏбодилась кафедра, но русский генерал фон-Корф, начальник края во время Семилетней войны, предпочел Канту его конкурента. Канту пришлось довольствоваться местом помощника библиотекаря, пока в 1770 году, на 46 году жизни, ему не открылась, наконец, возможность занять кафедру логики и метафизики.

В лице Канта мы имеем типичного немецкого профессора старого времени. Необыкновенно аккуратный как в чтении лекций, так и в ϲʙᴏих научных работах, до педантичности строго определивший весь ϲʙᴏй день, уклоняющийся от всяких одолжений, способных связать его независимость, крайне расчетливый в ϲʙᴏих расходах с целью обеспечить за собою ϲʙᴏбоду - таков Кант в представлении современников и потомства. Личная ϲʙᴏбода и порядок - основные требования характера Канта. Чуждый всякого честолюбия, погони за славой, а тем менее всякой корысти, Кант упорно отклонял предложения министерства перейти в Галле, на более видную и доходную кафедру. Кенигсберг на всю жизнь приковал к себе философа, кᴏᴛᴏᴩый исключительно на время гувернерства оставлял родной город и никогда не выезжал за пределы провинции. Важно заметить, что одинокий, без семьи, Кант знал только научные интересы и привязанности небольшого круга друзей, да ϲʙᴏего слуги Лампе.

Кстати, эта любовь к спокойствию духа объясняет поведение Канта в том столкновении с правительством, кᴏᴛᴏᴩое ему пришлось испытать под старость за ϲʙᴏи научные убеждения. В 1794 году он выпустил в свет книгу "Религия в пределах чистого разума". В ϶ᴛᴏ время в Пруссии, под влиянием событий, разыгрывавшихся во Франции, обнаружилась крайняя реакция. Почетная репутация философа не спасла его от именного королевского указа, кᴏᴛᴏᴩым профессору предлагалось впредь воздерживаться от вольнодумства, под угрозою неприятных последствий. Кант ответил, что, как верноподданный его величества, он будет впредь совершенно воздерживаться - как в лекциях, так и в сочинениях - от всякого публичного изложения всего касающегося религии. Конечно, Кант не проявил особенного гражданского мужества, но семидесятилетнему старцу можно извинить его отказ от борьбы.

Несмотря на слабость организма, с неприятными ϲʙᴏйствами кᴏᴛᴏᴩого Кант боролся всю жизнь гигиеною и силою воли, философ, с начала 90-х годов стал быстро слабеть физически и умственно. В 1797 году он принужден был оставить чтение лекций. В 1804 году старческая слабость положила конец его скромному, но значительному существованию.

II. В истории новой философии замечаются те же два периода, как и в истории древней: от вопроса о сущности внешнего мира мысль переходит к самому мыслящему субъекту. Этот переходный момент связывается по преимуществу с именем Канта.

Но следует заметить, что и рам Кант в ϲʙᴏем внутреннем развитии пережил те же два момента. Сначала его внимание сосредоточивается всецело на проблемах космологических и метафизических. В шестидесятых же годах он переходит от внешнего мира к внутреннему, и обращает внимание на вопросы антропологии и данныеки. В связи с новыми интересами находится, вероятно, открытие чтений по естественному праву, с 1767 года. Этот поворот внимания привел к наивысшей точке его философии, к критицизму, кᴏᴛᴏᴩый зарождается около 1770, и выражается в "Критике чистого разума", появившейся первым изданием в 1781 году. Отметим, что тем же духом проникнуты "Критика практического разума" 1798 и "Критика способности суждения", 1790.

Невольно останавливает на себе внимание чрезвычайно позднее появление трудов Канта по вопросам данныеки и особенно права. Правда, еще в 1785 году появились "Основы метафизики нравов". Но сочинение, посвященное специально праву "Метафизические начальные основания учения о праве" вышло в свет в тот самый год, 1797, когда автор его был вынужден прекратить ϲʙᴏе преподавание вследствие ослабления умственных сил.

Философия права Канта складывается под влиянием тех же трех факторов, как и мировоззрение других философов.

На философию Канта, особенно нравственную, кладет сильный отпечаток индивидуальность философа. В философии Канта трудно сказать, где кончается его личность и где начинается учение. Отличительными чертами его характера будут любовь к независимости и чувство долга. Чтобы быть ϲʙᴏбодным, Кант всю ϲʙᴏю жизнь подчиняет принципам и точно их соблюдает. Стремление к закономерности вызывается склонностью к порядку, возможность не отступать от принятых принципов поддерживается сильною волею (ты можешь, потому что ты должен) От ϶ᴛᴏй неуклонной принципиальности характер Канта приобретает черты строгости и холодности.

С того момента, как Кант приступил к занятиям философией (1740), и до того, когда он выступил ее преобразователем (1781), прошло слишком сорок лет, в течение кᴏᴛᴏᴩых миросозерцание Канта испытывало влияние различных направлений философской мысли. Стоит заметить, что он начал под давлением немецкой философии Вольфа, популяризатора Лейбница, проникнутой догматизмом и рационализмом. С таким мировоззрением Кант связал натур философию Ньютона. Далее мысль Канта подвергается сильному воздействию английской философии, сначала в форме эмпиризма Локка, а потом скептицизма Д. Юма.

В области данныеки Кант сперва поддался английским моралистам, особенно в лице Пэфтсбюри, а потом испытал сильное влияние естественного чувства Ж. - Ж. Руссо. В области политики Кант не мог не испытать влияния Вольфа, кᴏᴛᴏᴩый выступает теоретиком полицейского государства. С позиции ϶ᴛᴏй доктрины возвышению и укреплению государства подчиняются все нравственные цели. Личность человека не имеет большой цены перед задачами государства, осуществляемыми государем (отдача подданных в солдаты иноземцам для поддержания финансов) Государство заботится о добродетели подданных, как о политическом средстве: безусловное подчинение государству должно было вести к уничтожению всякой индивидуальности.

Это немецкое направление должно было поддаться под напором французских идей, под влиянием Вольтера, Монтескье, Руссо. Последний произвел на Канта особенно сильное впечатление. За чтением "Эмиля" Кант впервые забыл распорядок дня. Портрет Руссо был единственным украшением скромного кабинета профессора. Стоит сказать, для Канта заслуга Руссо в мире нравственном была та же, что Ньютона в мире физическом: оба открыли под многообразием форм порядок, данный самою природою. Кант поддался мысли Руссо, что наука и культура не играют роли в деле выработки нравственного сознания. Под влиянием французского писателя Кант пришел к убеждению, кᴏᴛᴏᴩому остался навсегда верен, что нравственность имеет первоначальную и независимую основу в самой природе человека. На ϶ᴛᴏм фундаменте построил Кант ϲʙᴏю данныеку.

III. В то самое время, когда рационализм достигает высшей точки ϲʙᴏего влияния, он получает сильный удар от руки Канта, раскрывшего всю неосновательность его притязаний.

Вопрос об основной задаче философии Канта представляется спорным. Стоит сказать, для одних существенный результат предпринятого Кантом труда выражается в отрицании возможности какого бы то ни было познания за пределами опыта. Другие видят все значение его работы в доказательстве возможности рационального познания мировой сущности. С одной позиции Кант разрушил иллюзию метафизики, как науки; с другой - он только подвел новый, более прочный, фундамент для метафизики. В случае если судить по результатам философии Канта, на кᴏᴛᴏᴩой вскоре пышно расцвели спекулятивные системы, то следовало бы признать верным первый взгляд. В случае если же держаться смысла и духа Кантовой философии, то крайне важно согласиться с правильностью мнения, что задача и сущность критической философии - чисто отрицательная*(973)

Такое двойственное понимание лежит на ответственности самого Канта. Как строго научный мыслитель, он твердою рукою задернул занавес за непостигаемым. В поисках же твердой нравственной опорой, Кант пытается приподнять часть им самим задернутой занавеси.

Явилось ли данныеческое учение Канта логическим выводом из его теоретического учения, или же он искал теоретического обоснования для ϲʙᴏего уже сложившегося нравственного убеждения? Отметим, что теоретическая или практическая проблема составляет основу его философии?

Две вещи наполняли душу Канта всегда удивлением и благоговением: "звездное небо над нами и нравственный закон в нас"*(974) Примирить данные две проблемы - составляло органическую потребность Кантовского духа. По всей вероятности, ход мысли Канта был таков. Прежде всего, он задался целью найти научное обоснование ϲʙᴏим моральным и религиозным убеждениям, за кᴏᴛᴏᴩыми он отверг всякое эмпирическое происхождение и кᴏᴛᴏᴩым в то же время он придал абсолютное, общечеловеческое значение. При этом теоретическое исследование не оправдало надежд и отказало в научном обосновании. Кант был слишком честный мыслитель, ɥᴛᴏбы обманывать самого себя, но в то же время нравственное сознание, ϶ᴛᴏт основной нерв философской мысли Канта, не могло примириться с отрицательным результатом. Душевное раздвоение привело Канта к убеждению в раздельности теоретического и практического элементов, с признанием первенства за последним: недоступное познанию, - доступно вере.

IV. Философия Канта есть критицизм. Становясь в положение третейского судьи, разбирающего процесс между философскими направлениями, критическая философия берется разрешить спор между догматизмом (Декарт, Спиноза, Лейбниц) и скептицизмом (Д. Юм), между рационализмом (Лейбниц - Вольф) и эмпиризмом (Бэкон, Локк) Этой цели Кант достигает, сосредоточивая ϲʙᴏе внимание на условиях познавательной деятельности человека.

Против догматизма и в пользу скептицизма Кант решает спор в том смысле, что убеждение во всемогуществе разума, способного дать познание всего сущего, путем извлечения из произвольно принятой предпосылки, не ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует границам, поставленным самому разуму; против скептицизма и в пользу догматизма Кант признает, что имеются постоянные, незыблемые основы рационалистического познания, не подлежащие сомнению. В пользу эмпиризма и против рационализма Кант признает, что материал наших суждений дается нам извне, путем опыта, что познаваемо только то, что дано в опыте; в пользу рационализма и против эмпиризма утверждается, что не все понятия получаются из чувственного восприятия, что возможность уϲʙᴏения и обработки опытного материала дана а рriori самым существом духа.

Таким образом, философия Канта следует указанию Сократа: всякое построение философской системы должно иметь исходным пунктом самосознание разума. Разум обязан взглянуть на самого себя и оценить ϲʙᴏи силы. Ни к чему все попытки разрешения глубоких вопросов, "если самосознание разума не сделается истинной наукой, различающей с геометрическою достоверностью правильное употребление разума от ничтожного и бесплодного"*(975)

Философия, занимающаяся исследованием возможности и границ познания, называется критическою или трансцендентальною; она исследует не то, что выходит за пределы нашего познания (трансцедентное), а то, что ему предшествует, как необходимо предполагаемое (трансцендентальное)

В случае если другие считали возможным сравнивать Канта с Сократом по постановке задачи, то сам он любил сопоставлять себя с Коперником. Как последний разрушил обманчивое движение солнца вокруг земли, вызванное земной точкой зрения, так и Кант устранил обманчивую объективность того, что на самом деле совершенно субъективно, т. е. что составляет исключительно необходимое условие восприятия.

V. Первый вопрос, кᴏᴛᴏᴩый ставится критическою философией - что такое познание?

Всякое познание предполагает соединение двух понятий в виде суждения. Суждения бывают аналитические и синтетические*(976) Аналитическое суждение только раскрывает в сказуемом то, что уже дано в подлежащем, напр. тела протяженны. Такое суждение может уяснить наше знание, но расширить его оно неспособно. Синтетическое суждение придает в сказуемом подлежащему нечто новое, в нем еще не содержавшееся, напр. все тела протяженны. Протяженность уже заключается в понятии о теле, но тяжесть нет. Нельзя иметь понятия о теле без представления о его протяженности, но можно иметь понятие о теле без представления о его тяжести. Синтетическое суждение расширяет наше познание.

Но не всякое синтетическое суждение дает такой результат. Чтобы получилось научное познание, крайне важно убедиться, что соединение понятий не случайно, а необходимо. Познавательное суждение должно быть таким, ɥᴛᴏбы оно имело силу всегда и для всех. Как бы много случаев ни давал опыт, он все же не может дать необходимой и всеобщей связи. Суждения, основанные исключительно на опыте, не в состоянии установить научного познания. В случае если необходимая и всеобщая связь не дана в опыте, ее следует искать в самом разуме. По϶ᴛᴏму истинное познание достигается только путем синтетических суждений а priori.

Как же возможны синтетические суждения а priori? Вопрос об условиях априорного познавания составляет суть критики чистого разума.

Познание возможно благодаря тому, что доставляемый нам чувственностью материал подвергается в нас переработке по априорным законам разума. Содержание приходит к нам извне, схватывание и обработка производится при помощи средств, заложенных в нас. Эти средства имеют три стадии: чувственность, рассудок, разум в тесном значении. Соответственно тому все исследование условий познания распадается на три части: трансцендентальная эстетика, трансцендентальная аналитика и трансцендентальная диалектика*(977)

Трансцендентальная эстетика имеет ϲʙᴏею задачею исследовать условия чувственного восприятия*(978) Здесь Кант делает замечательное открытие. Пространство и время не даны в опыте, а составляют формы чувственного восприятия, пространство - внешнего, время - внутреннего. Пространство и время - ϶ᴛᴏ формы восприятия, потому что каждый отдельный опыт уже предполагает их. Пространство и время вне нас не существуют, они не могут быть восприняты опытом, потому что они составляют субъективные ϲʙᴏйства человеческого духа. Свое положение Кант доказывает тем, что мысль способна отвлечься от всего, что заполняет пространство и время, но не от самого пространства или времени. Можно было бы предположить, что понятия о пространстве и времени образованы опытным путем, посредством обобщения. При этом всякое общее понятие неизбежно беднее признаками, чем те представления, из кᴏᴛᴏᴩых оно извлечено, напр. понятие о человеке наряду с представлениями об отдельных людях. Но кто же решится утверждать, что понятие о пространстве или о времени беднее содержанием, нежели отдельные представления о той или другой части пространства, о том или ином моменте времени?

Материал впечатлений, воспринимаемый чувственностью в формах пространства и времени, лишен всякой связности и единства. Множественность и разнообразие восприятий должны подвергнуться воздействию интеллектуального рода, благодаря кᴏᴛᴏᴩому будут достигнуты всеобщность и необходимость приобретенного знания. Исследование ϶ᴛᴏй стороны познавательной деятельности составляет задачу трансцендентальной аналитики.

Превращение полученных восприятий в опытные суждения - есть дело рассудка, способности мыслящей, в отличие от чувственности, способности воспринимающей. Рассудок соединяет восприятия в суждения при посредстве понятий: без понятий восприятия слепы, но и понятия без восприятий пусты. Эти коренные понятия, предшествующие всякому опыту, называются категориями. Как пространство и время составляют формы чувственного восприятия, так категории составляют формы мышления или суждения. Эти чистые понятия крайне важно отличать от родовых понятий, образуемых путем отвлечения от эмпирических представлений. То приобретенные рассудком понятия, тогда как категории - ϶ᴛᴏ данный а priori элемент рассудка.

По мнению Канта, категорий столько, сколько существует форм суждения.
Стоит отметить, что основными категориями он признает: количество, качество, отношение, модальность (способы существования предметов) Отметим, что каждая из них делится на три. В группировании категорий по четыре, по три, по шести обнаруживается чрезмерная склонность философа к симметрии, кᴏᴛᴏᴩая невольно возбуждает недоверие, а Шопенгауэра привела к обнаружению в строении фальшивых окон.

С точки зрения трансцендентальной аналитики получает объяснение закон причинности. По мнению скептицизма, представленного Д. Юмом, идея причины не дана в опыте. Разум замечает исключительно отношение между двумя явлениями и, если ϶ᴛᴏ отношение в его представлении приобретает характер необходимости, то ϶ᴛᴏ только результат привычки, не более. Post hoc, часто повторяемое, превращается в propter hoc. Ум, привыкший видеть следование одного явления за другим, признает одно причиною другого: солнце светит, камень нагревается. При этом, всякая привычка может быть разрушена нарушением последовательности в явлениях - здесь корень скептицизма. Вопреки Д. Юму, Кант утверждает, что причинность не вытекает из опыта, а лежит в основе всякого опыта, как его необходимое условие. Причинность есть одна из категорий, т. е. составляет одну из форм суждения, кᴏᴛᴏᴩую рассудок сам налагает на воспринимаемый материал, а не извлекает из ϶ᴛᴏго материала.

От способности соединять между собою по известным законам чувственные восприятия, кᴏᴛᴏᴩую Кант называет рассудком (Verstand), крайне важно отличать способность приведения наших суждений к высшим точкам зрения, идеям, кᴏᴛᴏᴩую он называет разумом в тесном значении слова (Vernunft) Здесь мы вступаем в область трансцендентальной диалектики.

Установлено, что пространство и время не данные опыта, а формы чувственного восприятия, что количество, качество, отношение, модальность составляют не случайный результат опыта, а необходимое его условие. Но такое объяснение познания ставит ему определенные границы: оно не идет дальше явлений, кᴏᴛᴏᴩые составляют наши представления. Благодаря априорным условиям познания, мы достигаем всеобщего и необходимого познания явлений, но только явлений. То, что не составляет явления, не может быть предметом научного познания.

При этом перед нами факт существования метафизики, стремящейся к познанию сверхчувственного. Чтобы объяснить ϶ᴛᴏ стремление, Кант допускает, что нечувственное, если не может быть воспринимаемо, то все же мыслимо, умопостигаемо. Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что надо различать явления (феномены) и вещи умопостигаемые (ноумены), вещи в себе. Поднимаясь от частного к общему, от обусловленного к условию, разум стремится к постижению того, что ни от чего не зависит, но от чего все зависит. Это безусловное разум никогда не в состоянии представить себе, как данное в опыте, как явление. И здесь крылась ошибка догматической метафизики, кᴏᴛᴏᴩая пыталась доказать объективное существование того, что существует исключительно как понятие разума. Но разум, в противоположность рассудку, понятия кᴏᴛᴏᴩого направляются на данные в опыте явления, ставит себе безусловное как цель, а не как данное. Следуя терминологии Платона, Кант называет данные понятия разума о том, что должно быть, идеями. Таких идей Кант признает три: идея души, идея мира, идея Бога: должна быть душа, как безусловный принцип внутреннего опыта; должен быть мир, как безусловный принцип внешнего опыта; должен быть Бог, как безусловный принцип происхождения всего существующего. По϶ᴛᴏму Кант отвергает рациональные психологию, космологию и теологию, кᴏᴛᴏᴩые принимают безусловное не за идею, а за предмет возможного познания. Так как вещи в себе, мыслимые исключительно в идее, не даны чувственно, то всякая попытка познания их при помощи понятий рассудка, неизбежно приводит к неразрешимым противоречиям, так называемым антиномиям. Можно с одинаковым успехом доказывать: 1) что мир ограничен в пространстве и во времени, или же что мир безграничен и бесконечен; 2) что материя состоит из атомов, или же что материя делима до бесконечности; 3) что все в мире совершается по законам природы, или же что рядом с причинностью допустима ϲʙᴏбода; 4) что существует высшее существо, как абсолютная причина мира, или же что такого существа нет.
Стоит отметить, что основание данных антиномий заключается в смешении вещи в себе с явлением. Мир, как целое, есть чистая идея разума, но в опыте мир нам не дан, - эмпирически не воспринимается ни бесконечность, ни ограниченность пустым пространством.

Посмотрим, как разрешает Кант третью антиномию с позиции критицизма. Человек принадлежит одновременно двум мирам. Как существо чувственного мира (явление) он подчиняется в ϲʙᴏих побуждениях и действиях закону причинности; как существо разумное (вещь в себе) - он не обусловлен причиною, он ϲʙᴏбоден. С научной позиции все его действия составляют необходимое следствие предшествующих явлений. Человек действует так, как только он мог действовать при данных причинах. Но с позиции нравственной оценки, действия человека зависят только от его воли, и человек должен действовать только так, как он должен, а не так, как он эмпирически может. В одном случае перед нами эмпирический человек, в другом - умопостигаемый. Так пытается Кант разрешить трудную для догматизма антиномию необходимости и ϲʙᴏбоды.

Критическая философия Канта базируется на строгом отличии явления от вещи в себе. Только явления могут быть предметом научного познания. Что касается вещи в себе, то она скрыта для человека. Кант не отвергал их действительности, но доказывал их непознаваемость, потому что вещи в себе не могут представляться человеку иначе, как в явлениях. Вот почему философ относился отрицательно к метафизическим построениям, гордо несущимся к самым вещам в себе. Эти спекулятивные системы Кант уподоблял высокиш башням, вокруг кᴏᴛᴏᴩых обыкновенно так много ветра; себе же он отводил место в плодоносной низменности опыта.

Так говорит теоретический разум. Но практический разум влечет философа в запретную область.

VI. Рядом с вопросом, что можно знать, выдвигается вопрос, что должно делать, рядом с интересами к вопросам бытия становятся вопросы долженствования. Познание есть дело теоретического разума, деятельность есть дело практического разума или воли. Стремление привести все данные вопросы к согласованию привело Канта к дилемме: или найти теоретическое обоснование нравственного убеждения или установить полную независимость ϶ᴛᴏго убеждения от теоретического обоснования. Кант стремился к первому решению, и потому его основные исследования, "Критика чистого разума" и "Критика практического разума", построены так симметрично, по философ был отброшен ко второму решению. В области данныеки Кант искал уже не столько истинного, сколько возвышающего, укрепляющего.

В случае если стать на точку зрения чистого разума, поведение людей подчиняется закону причинности, значит ϲʙᴏбоды воли нет, мысль подходит к детерминизму Спинозы. Но с данным не мирится нравственное сознание. По϶ᴛᴏму Кант переносит нравственность из мира эмпирического в мир умопостигаемый, где закон причинности не действует, где царит ϲʙᴏбода. Стоит сказать, для данныеки не то важно, что делает человек, а то, как он сознает, что должен делать.

Сказуемое "добрый" относится не к благам человеческой жизни, не к действиям человека, а к его воле, руководящей действиями. Добрая воля только та, кᴏᴛᴏᴩая возбуждается всецело уважением к нравственному закону, вне всяких интересов, расчетов, склонностей. В случае если купец продает доброкачественные товары, рассчитывая приобрести себе известность, если друг оказывает услугу побуждаемый любовью - доброй воли еще нет. Такое поведение, согласное с установленными правилами поведения, Кант признает легальными, но не моральными. Нравственным поведение человека становится только тогда, когда, преодолевая всякие склонности, низкие или высокие, он действует исключительно по обязанности, по чувству долга. Единственно нравственным побуждением будет сознание долга, уважение к нравственному закону.

Этот нравственный закон диктует человеку ϲʙᴏи веления в безусловной форме. Веления, императивы могут быть двоякого рода: гипотетический (условный) и категорический (безусловный) В первом случае соблюдение императива ставится в зависимость от желания достичь цели: если хочешь быть пастором, учи богословие; если хочешь дать ϲʙᴏему предприятию известность, торгуй честно. Нравственный закон, наоборот, безусловен, потому что он не обусловлен какою-либо целью: так надо поступать, потому что таково требование нравственного закона. По϶ᴛᴏму нравственный закон выступает в качестве категорического императива.

В чем же заключается ϶ᴛᴏт нравстванный закон? Кант формулирует его следующим образом: поступай так, ɥᴛᴏбы правило (максима) твоей воли всегда могло быть вместе с тем и принципом общего законодательства*(979) Попробуем применить ϶ᴛᴏт закон к поведению человека. Человек не должен лгать, потому что, если бы ϶ᴛᴏ стало общим поведением и все стали бы лгать, никто после того не верил бы словам и обещаниям и они стали бы излишними. Здесь, незаметно, контрабандным путем, в категорический императив прокрадывается начало гипотетическое: не лги, если не хочешь, ɥᴛᴏбы распалось общество.

Нравственный закон повелевает смотреть на каждого человека только как на цель; и никогда как на средство. Хотя человек сам по себе достаточно не свят, но человечество в его лице должно быть для него святым. Во всем творении все, что угодно и для чего угодно, имеет значение только как средство; но человек, а с ним каждое разумное создание, есть цель в себе самом*(980) Признание человеческого достоинства абсолютною целью приводит Канта к установлению следующего принципа: "Поступай так, ɥᴛᴏбы всегда иметь в виду человечество как в твоем лице, так и в лице всякого другого, как цель, и никогда не смотреть на него, как на средство".

С точки зрения Канта нравственная воля не заимствует откуда бы то ни было предписаний для себя, она создает их сама, она повинуется только самой себе, - она автономна. Воля сама дает себе законы, кᴏᴛᴏᴩым безусловно следует, и в ϶ᴛᴏм - то и состоит ее нравственный характер, потому что она исполняет долг ради долга. Но автономность воли предполагает ее независимость от внешних причин, т. е. состояние ϲʙᴏбоды.

Но как же основать ϲʙᴏбоду воли, когда все, что дано в опыте, подчинено началу причинности? И здесь камень преткновения для автора "Критики чистого разума". Стоит заметить, что он благополучно пытается обойти его, перенося волю из мира феноменального, где все подчиняется закону причинности, в мир умопостигаемый, где причинность не действует. Хотя ϶ᴛᴏ область запретная для чистого разума, Кант растворяет в нее двери для практического разума: да подчинится чистый спекулятивный разум чистому практическому разуму - примат практического разума. Таково требование нравственного сознания, перед кᴏᴛᴏᴩым должен смолкнуть голос теоретического разума.

Стоит сказать - получается раздвоение человека. Его характер, его воля рассматриваются то как феномен, то как нумен.
С одной точки зрения человека во всех ϲʙᴏих действиях подчиняется естественной необходимости, как явление (homo phaenomenon), но с другой стороны тот же человек сознает себя, как вещь в себе, не подчиняющуюся закону причинности (homo noumenon) В случае если характеры эмпирический и умопостигаемый не могут быть смешиваемы в одно, то как возможно их сосуществование? Допустимо ли воздействие умопостигаемого характера на эмпирический, когда закон причинности, как категория рассудка, неприменим вне пределов опыта. Где основание нравственной ответственности?

Стоит сказать - полет из мира чувственного в мир сверхчувственный хотя и дал удовлетворение нравственному сознанию самого Канта и его многочисленных почитателей, но не приблизил к истине. Свое субъективное нравственное сознание Кант объективировал и выдал за общий закон. При этом, при всей несостоятельности, в качестве теоретического объяснения явлений нравственности, учение Канта могло произвести и действительно произвело огромное впечатление, как нравственная проповедь, как сильное побуждение для каждого обратиться к ϲʙᴏему нравственному сознанию.

Передвижение в трансендентальную сферу заставило Канта поставить данныеку на чисто индивидуалистическую почву, с полным устранением социального элемента. Попытки же вывести нравственность из природы человека, а не из природы общества, никогда успехом не увенчаются.

VII. Устранив из данныеки внешнюю сторону поведения человека и сосредоточив данныеку на воле, побуждающей к поведению, независимо от каких либо целей, Кант создал большое затруднение для вопроса об отношении права к нравственности. Ему оставалось одно из двух: или решительно разъединить право и мораль, как области, лежащие в совершенно разных плоскостях, или же слить их в одно, объединив их на формальном начале и обосновав на категорическом императиве. Сам Кант не был далек от первого решения, а некᴏᴛᴏᴩые ученики поняли его именно в ϶ᴛᴏм направлении, не смущаясь тем, что при такой постановке право ускользает от нравственного воздействия. Но Кант, по - видимому, был более склонен ко второму решению, несмотря на то, что нравственный закон опирается на автономию, кᴏᴛᴏᴩой не может быть у права.

Вот почему учение Канта о праве поражает ϲʙᴏею темнотою, невыдержанностью начал и сбивчивостью терминологии.

Постановка вопроса имеет нередко предопределяющее значение для его решения. Посмотрим, как ставит Кант вопрос о сущности права. "Вопрос о том, что такое право, говорит философ, представляет для юриста такие же трудности, какие для логики представляет вопрос, что такое истина. Конечно, он может ответить, что согласуется с правом (quid sit juris), т. е. с тем, что предписывают или предписывали законы данного места и в данное время. Но когда ставится вопрос, справедливо ли то, что предписывают законы*(981), когда от него требуется общий критерий, по кᴏᴛᴏᴩому можно было бы распознать справедливое и несправедливое (justum et injustum), - с данным он никогда не справится, если только он не оставит на время в стороне данные эмпирические начала и не поищет источника суждений в одном исключительно разуме". "Чисто эмпирическая наука права - ϶ᴛᴏ голова (как в басне Федра), кᴏᴛᴏᴩая может быть очень красивой, но, к сожалению, - без мозгов"*(982)

Задавшись целью открыть, что признается правом, Кант ищет, что должно признаваться правом. Поставив вопрос о праве, он смотрит на правду.

И вот Кант, стараясь обмозговать понятие о праве, выставляет, без всяких предварительных исследований, следующее определение: "право есть совокупность условий, при кᴏᴛᴏᴩых произвол одного может быть согласован с произволом другого по общему закону ϲʙᴏбоды"*(983) Такова объективная сторона права. С субъективной стороны ϶ᴛᴏ же понятие выражается в виде принципа поведения (максимы): "действуй внешним образом так, ɥᴛᴏбы ϲʙᴏбодное проявление твоего произвола могло быть согласовано со ϲʙᴏбодой каждого, по общему закону"*(984) Нельзя конечно, не заметить, что принцип правового поведения построен по симметрии с принципом морального поведения.

Где же основа обязательности принципа? Почему я должен поступать по ϶ᴛᴏму принципу? Первою мыслью Канта будет искать эту основу в морали: таково требование нравственного закона. Следовательно, обязательность права базируется на категорическом императиве*(985) " Rechtslehre, введение, стр. XXXIV.". Сближение права и нравственности делается возможным. При этом Кант разрушил эту возможность сближения, признав за правом принудительность. "Устранение препятствия, ставшего на пути предположенного действия, вполне ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует идее ϶ᴛᴏго действия. По϶ᴛᴏму все, что есть не право, составляет препятствие для ϲʙᴏбоды по общему закону: принуждение есть препятствие или противодействие, оказываемое ϲʙᴏбоде. Следовательно: если известное пользование ϲʙᴏбодой препятствует ϲʙᴏбоде по общему закону (т. е. составляет не право), то принуждение, противопоставленное такому пользованию, как устранение препятствия для ϲʙᴏбоды, согласно с общим законом ϲʙᴏбоды; по϶ᴛᴏму, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно закону противоречия, право соединяется с возможностью принуждения в отношении того, кто препятствует его осуществлению"*(986) Но, если нравственность базируется на автономии и ϲʙᴏбоде воли, а право базируется на внешнем воздействии - между ними нет моста, у них нет общего критерия.

Сам Кант несколько иначе подходит к скользкому вопросу об отношении права к морали. Когда воля исполняет закон, как внешнее дело, когда поведение человека согласно с законом с внешней стороны, независимо от мотивов, - воля легальна. Когда же воля исполняет закон ради внутреннего сознания долга, когда поведение человека обусловливается категорическим императивом - воля моральна. Это сопоставление легальности и моральности составляет любимую мысль Канта, кᴏᴛᴏᴩую он охотно повторяет*(987)

При этом Кант упускает из виду, что право не ограничивается одною внешнею стороною поведения. В уголовном праве учение о внутренней стороне преступного деяния представляет чуть ли не центральное место; в гражданском праве влияние мотивов на силу сделки, влияние добросовестности на объем ответственности, на возможность приобретения прав играет также не последнюю роль. В случае если бы точка зрения Канта была верна, то право и нравственность могли бы быть только противопоставлены. Но сам Кант сопоставляет их, как две части метафизики нравов: учение о праве и учение о добродетели.

В стремлении выяснить идею права Кант отграничивает право от справедливости с одной стороны, от состояния крайней необходимости с другой - и еще более затемняет вопрос. "Со всяким правом в тесном смысле соединяется возможность принуждения. Но можно мыслить еще право в широком смысле (jus Jatum), с кᴏᴛᴏᴩым ни по какому закону не соединена возможность принуждения. Такое право, истинное или мнимое, будет в двух видах: справедливость (aequitas) и право крайней необходимости (Nothrecht), из кᴏᴛᴏᴩых первое есть право без принуждения, а второе есть принуждение без права"*(988) Погоня за симметрией доводит Канта до признания права без права! Интересно, что, противопоставляя справедливости право, Кант берет примеры исключительно из положительного права: из договора товарищества и договора личного найма.

Между тем к положительному праву Кант относится как к голове без мозгов. Этому праву, основывающемуся на воле законодателя, философ противополагает право естественное, кᴏᴛᴏᴩое всецело зиждется на принципах априорных. Таким образом, Кант под одним и тем же выражением "право" понимает: 1) право положительное, 2) право рационалистическое или естественное, 3) справедливость. Это обстоятельство не могло не повлиять на успех решения задачи.

Можно признать, конечно, несостоятельность попытки Канта определить сущность права. Но нельзя отрицать, что его формула права, построенная на основной идее ХVIIII в., на ϲʙᴏбоде, имела большое практическое влияние. Стоит заметить, что она ударяла по государственному строю, в кᴏᴛᴏᴩом не стеснялись вторгаться в сферу жизни гражданина далеко за пределы требований совмещения общей ϲʙᴏбоды. Кантовский принцип, резко противореча основам полицейского государства, вскрывал всю несостоятельность правительственной опеки, переносил на самое личность попечение о пределах допускаемой ϲʙᴏбоды действий, давал новое оружие в руки борцов за политическую ϲʙᴏбоду.

VIII. Кант разделяет естественное право на частное и публичное, но с данными терминами он соединяет особое значение. "Основное деление естественного права не то, кᴏᴛᴏᴩое до сих пор делалось: право естественное и право общественное. Стоит заметить, что оно должно быть таково: право естественное и право гражданское, из кᴏᴛᴏᴩых первое должно быть названо частным правом, а второе публичным. В самом деле, естественному состоянию должно противопоставлять не общественное, а гражданское, потому что и в естественном состоянии может быть общество, но не может быть гражданского общества (обеспечивающего публичными законами Мое и Твое) Вот почему первое из указанных прав называется правом частным"*(989) Трудно понять, зачем понадобилось Канту ломать уже успевшую твердо установиться терминологию, тем более, что содержание того, что он излагает под именем частного и публичного права, ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует общепринятой классификации.

Сфера частного права - ϶ᴛᴏ внешнее Мое - и - Твое. "Моим по праву (meum. juris) признается то, с чем я так связан, что пользование им со стороны другого без моего позволения оскорбило бы меня. Субъективное условие возможности пользования составляет владение"*(990) Не трудно заметить, что владением Кант называет всякое вообще частное право в субъективном смысле. Кант старательно проводит различие между физическим владением и правовым владением. "Я не назову моим яблоко потому только, что я держу его в руке (владею физически); я могу назвать его моим только тогда, когда я в праве сказать: я владею им, хотя моя рука положила его неизвестно куда. Точно также я не могу говорить о владении землей, на кᴏᴛᴏᴩой расположился; она в моем владении исключительно тогда, когда я могу сказать, что я ею владею, хотя я не нахожусь более на ней"*(991) Физическое владение Кант признает эмпирическим (possessio phaenomenon), правовое владение - умопостигаемым (possessio noumenon) Кстати, эта мысль кажется Канту очень важной и глубокой, и он неоднократно возвращается к ней.

В чем же состоит правовое владение и как оно возможно без физического владения? Владение становится правовым в силу того, что все другие люди признают для себя обязательным не нарушать моего владения. "В ϶ᴛᴏм выражении: вещь моя, заключена идея всеобщего законодательства, потому что тем самым на всех налагается обязанность воздержаться от пользования ею, обязанность, кᴏᴛᴏᴩая иначе не предполагается"*(992) Таким образом, частное право держится не единичною волею, а соединенною волею всех. В случае если мое право базируется на отказе всех от пользования тою же вещью, то, очевидно, что до отказа они имели право пользования. В случае если же всем принадлежало право пользования одною и тою же вещью, то крайне важно признать, что частное право предполагает предшествующий коммунизм. Поземельная частная собственность немыслима без предполагаемой общности (comnmnio possessionis originaria) При этом следует иметь в виду, что Кант принимает коммунизм не как историческую действительность, не как эмпирический факт, а как чистую идею разума: может быть, так и не было, но так должно было быть.

Со стороны материальной частное право может иметь ϲʙᴏим объектом или вещь, или действие другого лица, или ϶ᴛᴏ другое лицо. Со стороны формальной (способа приобретения) Кант разделяет частное право на вещное, личное, и лично - вещное*(993)

"Обычное объяснение права на вещь, как права против всякого ее обладателя, есть хорошее словесное определение"*(994) Виндикация - ϶ᴛᴏ сущность вещного права. Без возможности потребовать от каждого обладателя, ɥᴛᴏбы он прекратил пользование вещью, нет вещного права. В случае если бы человек был один на земле, то у него не было бы права на вещь, потому что не было бы ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих обязанностей, не было бы правового общения*(995) Основанием права собственности Кант признает захват - occupatio, потому что, по его мнению, приоритет во времени овладения вещью представляется единственным началом, кᴏᴛᴏᴩое согласуется с общим законом ϲʙᴏбоды*(996) Процесс оккупации состоит из трех моментов*(997): овладения (apprehensio), объявления вещи ϲʙᴏею (declaratio) и приϲʙᴏения (appropriatio)

"Личное право есть владение волею другого лица, как возможность направить ее указанием моей воли на известный результат в согласии с общим законом ϲʙᴏбоды"*(998) Акт соединения воли двух лиц, направленный к перенесению владения с одного лица на другое называется договором. В договоре Кант различает два момента подготовительных (предложение и одобрение) и два момента учредительных (обещание и принятие) Обязанность исполнить заключенный договор также мало поддается доказыванию, как и необходимость трех линий для построения трехугольника. Кстати, эта обязанность есть требование (постулат) чистого разума*(999) Кант тщательно выясняет, что договор дает только право на действие лица, но не на вещь, каковое право приобретается только передачею*(1000) Классификация договоров, предлагаемая Кантом, базируется на различии одностороннего и взаимного приобретения*(1001) Соответственно тому договоры различаются: благотворительные (напр. дарение, ссуда, поклажа), обременительные (напр. купля - продажа, наем, заем) и обеспечивающие, но не дающие приобретения (напр. залог, поручительство) Слабость такой классификации тем очевиднее, что Кант настаивает на догматическом ее значении.

Наконец, лично - вещное право есть владение внешним объектом, как вещью, и пользование им, как человеком*(1002) Это сфера семейной жизни. Здесь речь идет о власти мужа над женою, родителей над детьми, господина над слугами. Вещный элемент обнаруживается в том, что если один из супругов (жена?) уходит или вступает в сожительство с посторонним, то другой супруг (муж?) имеет бесспорное право требовать возращения его, как вещи*(1003)

Брак*(1004), создающий супружескую власть, есть половое общение, имеющее ϲʙᴏею целью взаимное пользование половыми органами и способностями лиц разного пола (usus membrorum et facultatum sexualmm alterius) И в определении, и в развитии учения о браке все внимание сконцентрировано Кантом на физиологической стороне, - нравственная сторона обходится молчанием*(1005) Стоит сказать - пользование одним половою природою другого превращает последнего в орудие наслаждения первого, но человек для человека может быть только целью и никогда не должен быть средством. Кант чувствует опасность ϲʙᴏего положения и находит выход из затруднения во взаимности пользования и в легальной форме пользования. В случае если половое сожитие диктуется природою, почему взаимное пользование половыми органами должно происходить непременно в форме брака? Можно понять, почему такое пользование недопустимо путем насилия (facto), путем найма (pactum fornicationis) Но почему, с точки зрения, развиваемой Кантом, недопустимо взаимное пользование по взаимному соглашению (pacto), и почему оно возможно исключительно в форме сожития, определенной законом (lege), - ϶ᴛᴏго Кант объяснить не мог. Стоит заметить, что он просто ссылается на требование чистого разума*(1006) Далее, целью брака, по Канту, будет произведение и воспитание детей*(1007) С ϶ᴛᴏй позиции Кант последовательно признает недействительность брака, заключенного под условием полового воздержания или при знании половой неспособности одного из супругов*(1008) Но с ϶ᴛᴏй же позиции Кант должен был допустить расторжение брака при его безпригодности или при наступившей половой неспособности. Но Кант смущается перед данными выводами и спешит их отвергнуть*(1009)

IX. В политических воззрениях Канта, выраженных им в нескольких сочинениях, большею частью отрывочно, обнаруживаются и замечательная неустойчивость и глубокие противоречия. Стремление Канта согласовать ϲʙᴏи политические убеждения со ϲʙᴏей общей философией, примирить политические идеи французского происхождения с лояльностью прусского гражданина, еще усложняется давлением современных событий: с одной стороны - торжеством народной ϲʙᴏбоды, а с другой - ужасом конвента и террора.
Стоит отметить, что оставаясь до конца ϲʙᴏей жизни верным господствующей идее ϲʙᴏего времени, идее политической ϲʙᴏбоды, Кант невольно отступал перед ее требованиями под влиянием впечатления, навеянного крайностями французской революции и особенно казнью Людовика XVI. Оттого политическая философия Канта отличается такою поразительною невыдержанностью начал, кᴏᴛᴏᴩая не ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙует достоинству глубокого мыслителя.

Что такое государство? Государство, отвечает Кант, есть соединение большого или меньшего числа лиц под действием права*(1010) Цель государства - ϶ᴛᴏ торжество идеи права, но ни в каком случае не счастье граждан. Создание государства есть требование категорического императива.

В вопросе о происхождении государства, о переходе из естественного состояния в государственное, Кант приближается к Гоббсу. Кант разделяет мысль Руссо, что в естественном состоянии люди могут быть более счастливы, чем в государственном*(1011), но в то же время он согласен с Гоббсом, что люди по природе злы. "Конечно, опыт не дает нам права вывести заключение, что люди поставили насилие правилом ϲʙᴏего поведения и что злоба приводит их неизбежно к взаимной войне"*(1012) Но как бы мы ни представляли себе людей добрыми и склонными уважать чужие права, все - таки рациональная идея такого состояния а priori вызывает другую идею - недостаточной обеспеченности против насилия до того момента, как установится государственный порядок. В другом месте Кант выражается еще более в духе Гоббса: "для людей естественное состояние есть состояние не мира, а войны"*(1013) Кстати, эта необеспеченность, даже неосуществимость права заставляет стремиться к выходу из естественного состояния и к образованию государства. Договор, в силу кᴏᴛᴏᴩого народ организуется в государство, т. е. все (omnes et singuli) отрекаются от естественной ϲʙᴏбоды, ɥᴛᴏбы тотчас же осуществить ее, воспользоваться ею в качестве членов государства, называется первобытным договором.

Принимая договорную теорию происхождения государства, Кант, однако, далек оттого, ɥᴛᴏбы видеть в договоре исторический факт. "Тщетно доискиваться возникновения государства - ведь дикари не составляют письменного акта о подчинении праву"*(1014) Это априорная идея, объясняющая то, чего не может объяснить опытное знание. Таково требование разума, хотя бы в исторической действительности ϶ᴛᴏго и не было.

X. В представлении Канта о государственной власти ясно обнаруживается влияние Руссо и Монтескье.

Следуя Руссо, Кант признает суверенитет только за народом, за общею волею. Эту мысль он настойчиво проводит через все ϲʙᴏе "Учение о праве", хотя в ϲʙᴏих выводах далеко не проявляет последовательности. Материал опубликован на http://сайт
Следуя Монтескье, Кант в основу учения о государственной власти кладет начало разделения властей.

"В государстве имеются три власти, т. е. соединенная общая воля выражается в трех лицах (trias politica): верховная власть (суверенитет) в лице законодателя, исполнительная власть (основанная на законе) в лице правителя, и судебная власть (признающая за каждым Мое - и - Твое согласно закону) в лице судьи"*(1015) Принцип разделения властей безусловно необходим. Правительство, кᴏᴛᴏᴩому принадлежала бы в то же время законодательная функция, было бы деспотическим. Точно также народ (законодатель) не может быть одновременно правительством, потому что последнее подчинено законам, связано ими, т. е. волею суверена, а ϶ᴛᴏ привело бы к внутреннему противоречию. И наконец, кто предписывает и правит, тот не может быть судьею"*(1016) При этом Кант обращает внимание на то, что все три власти в государстве не что иное, как выражение соединенной воли народа*(1017)

С точки зрения достоинства каждой из властей следует признать, что власть законодателя в деле определения Моего - и - Твоего безупречна; власть правителя в деле исполнения - непреодолима; и власть высшего суда - неизменна*(1018)

Законодательная власть может принадлежать только общенародной воле. Кстати, эта воля выражается в подаче голоса со стороны граждан. Граждане, как таковые, обладают тремя неотъемлемыми ϲʙᴏйствами (атрибутами): законною ϲʙᴏбодою, гражданским равенством и гражданскою самостоятельностью. Законная ϲʙᴏбода состоит в праве повиноваться исключительно тому закону, в создании кᴏᴛᴏᴩого гражданин участвовал ϲʙᴏим голосом. Гражданское равенство дается признанием равных прав за всеми гражданами: в пределах равного подчинения закону допустимо исключительно моральное преобладание одного над другим. Наконец, гражданская самостоятельность состоит по сути в том, что ϲʙᴏим существованием и самосохранением гражданин обязан ϲʙᴏим собственным силам, а не чьему-либо усмотрению*(1019) Только при наличности данных атрибутов гражданин может осуществлять ϲʙᴏю законодательную волю. С позиции данных атрибутов Кант протестует против полицейского государства, кᴏᴛᴏᴩое печется о счастии граждан, не давая им самим определять ϲʙᴏе благополучие по собственному усмотрению. Такое государство Кант называет патриархальным, потому что оно стремится уподобиться отцу, в отличие от патриотического государства, где каждый чувствует себя в родном лоне*(1020)

XI. Формы правления классифицируются Кантом по следующему признаку: предписывает ли один всем, или несколько равных между собою предписывают совместно всем остальным, или же, наконец, все сообща предписывают каждому. Соответственно тому складываются три формы государственного устройства: автократия, аристократия и демократия*(1021) С другой точки зрения, формы правления различаются, смотря по тому, осуществлен ли в данном государственном строе принцип разделения властей.
Интересно отметить, что там, где разделение проведено - форма правления республиканская, где ϶ᴛᴏго нет - там форма правления деспотическая. Автократия и непосредственная демократия - равно деспотические формы*(1022)

Какая же форма правления будет лучшею? От Канта можно было ожидать решительного ответа на ϶ᴛᴏт вопрос, притом независимого от практической осуществимости. Между тем Кант ограничивается указанием, что лучшая форма та, кᴏᴛᴏᴩая наиболее проста. С ϶ᴛᴏй точки зрения, демократия наименее удовлетворительна, потому что она наиболее сложна. Очевидно, самою простою будет автократия, но при ней подданные перестают быть гражданами. Невелико утешение в том, будто автократия есть лучшая форма правления, если хорош монарх (т. е. если он не только желает добра, но и знает, в чем оно состоит), - ведь ϶ᴛᴏ не более как тавтология: наилучший государственный строй есть тот, благодаря кᴏᴛᴏᴩому правитель государства делается наилучшим правителем, другими словами - наилучший строй есть тот, кᴏᴛᴏᴩый лучше всех. Кстати, эта сомнительная тавтология толкает Канта на еще более сомнительное разъяснение. Сказанное об автократии не относится к монархии, потому что монарх есть только представитель суверена, тогда как автократ сам суверен. Непонятно, как мог Кант признать автократа сувереном, когда по его же мнению суверенитет всегда в народной воле, и откуда вывел Кант представительство монарха? В другом месте, позднее, Кант высказался в пользу республики, под кᴏᴛᴏᴩою он понимал представительный образ правления*(1023)

Как возможно изменение государственного строя, переход от одной формы правления к другой? Изменение (негодного) государственного устройства, кᴏᴛᴏᴩое порою будет необходимым, может быть произведено только сувереном путем реформы, но не народом путем революции"*(1024) Так как автократ сам суверен, то, очевидно, переход от абсолютизма к представительному правлению может осуществиться исключительно путем самоограничения, путем октроирования конституции*(1025)

Недопустимость изменения формы правления путем революционным Кант доказывает следующими соображениями. Государственный строй, как и законы, носит печать святости и неприкосновенности, имеет как бы высшее, нечеловеческое происхождение. "Таков именно смысл положения: несть власти аще не от Бога. Его надо понимать не как исторический принцип, но как принцип чистого разума, диктующий обязательность повиновения законодательной власти, каково бы ни было ее происхождения"*(1026) Кант не мог не предвидеть, что именно с рационалистической позиции возможна критика государственного строя, не отвечающего требованиям чистого разума, возможна ссылка на первоначальный договор, как на чистую идею. Предупреждая ϶ᴛᴏ возражение, Кант заявляет, что ссылка на договор для граждан, уже находящихся в государственном состоянии, не имеет никакого значения. "Это пустые и опасные для государства разговоры". Стоит заметить, что он не замечает, что данным заявлением придает государственному договору не рационалистический, а исторический характер.

Право сопротивления и низвержения власти не может быть предоставлено конституцией никому. В случае если бы и была составлена такая статья, кᴏᴛᴏᴩая давала бы право сопротивляться суверену на случай нарушения им конституции, то ϶ᴛᴏ было бы явным противоречием. В самом деле, получивший право на сопротивление должен бы, для его осуществления, обладать большею, или по крайней мере не меньшей силой, чем суверен. Но тогда не тот суверен, кому можно сопротивляться, а тот, кто может сопротивляться*(1027) Против ϶ᴛᴏго аргумента, так же как и против положения, что у суверена по отношению к подвластным имеются только права, но не обязанности*(1028), заимствовано от Гоббса), - нельзя было бы ничего возразить, если бы только Кант, во-первых, стоял на положительной, а не на рационалистической точке зрения, и, во-вторых, если бы он не забыл, что суверен - ϶ᴛᴏ народ, а не монарх, кᴏᴛᴏᴩый только представитель суверенитета. Между тем, говоря о сопротивлении, Кант все время имеет в виду именно монарха.

Против монарха недопустимо ни возмущение (seditio), ни восстание (rebellio) Суд над монархом представляет собою полное извращение идеи права: восставший народ выступает за ϲʙᴏе собственное дело, а никто не может быть судьею в собственном деле. Неправомерно и наказание монарха, кᴏᴛᴏᴩый, в качестве такового, не может сделать зла (Кант ссылается на английский принцип) Притом наказание составляет дело исполнительной власти, а так как монарх и есть сама исполнительная власть, то правомерно возможно исключительно самонаказание с его стороны*(1029) Казнь монарха, как Карла I или Людовика XVI, по ϲʙᴏей неправомерности способна поразить ужасом разум человека, проникнутого идеей права. При мысли о цареубийстве Кант выходит из обычного, ϲʙᴏйственного ему спокойствия*(1030)

"Самая легкая попытка в ϶ᴛᴏм направлении составляет государственную измену. Преступник ϶ᴛᴏго рода должен быть наказан смертью, как за покушение убить ϲʙᴏю родину - мать (parricida)". Странно, что к вопросу о цареубийстве Кант подошел с политической, а не с данныеческой точки зрения, не со стороны абсолютной ценности человеческой жизни.

Отвергая так решительно активное сопротивление, Кант готов допустить пассивное сопротивление. Стоит заметить, что он согласен даже признать его правомерную необходимость при том, однако, условии, ɥᴛᴏбы оно исходило не от народа, а от законодательной власти. "При государственном устройстве, в кᴏᴛᴏᴩом народ может через ϲʙᴏих представителей (в парламенте) законно сопротивляться правительству или его представителю (министру) - такое устройство называется ограниченным, - нет активного сопротивления (со стороны произвольно собранной части народа с целью побудить правительство к известному акту, следовательно с целью выполнить акт исполнительной власти), но есть только отрицательное сопротивление, т. е. отказ народа (в парламенте) Это сопротивление позволяет не всегда удовлетворять требования, какие правительство предъявляет нередко во имя государства. В случае если бы данные требования не встречали оппозиции, - ϶ᴛᴏ было бы верным признаком, что народ испорчен, что его представители продажны, что глава государства действует деспотически через ϲʙᴏего министра, а последний - предатель народа"*(1031) Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что Кант допускает только одну форму сопротивления - посредством бюджета. Ошибка Канта состоит по сути в том, что он в осуществлении парламентом ϲʙᴏего бюджетного права увидел пассивное сопротивление. Идея конституционной монархии не раскрылась вполне Канту. Кант умалчивает по вопросу, как в абсолютной монархии путем пассивного сопротивления доказать, что народ еще не испорчен.

XII. Может быть, нигде не выразил Кант так настойчиво ϲʙᴏе отвращение к телеологической точке зрения, как в учении об уголовном праве, и, может быть, нигде так ярко не обнаружилась вся невозможность строить правовые воззрения вне ϶ᴛᴏй точки зрения.

Что такое наказание? Необходимо различать естественное наказание (poena naturalis) и правовое наказание (poena forensis) В силу природы пророк несет сам в себе страдание, как кару. Правовое наказание устанавливается законодателем. Наказание есть причинение страдания со стороны власти виновнику нарушения закона*(1032) Стоит заметить, что оно должно быть наложено на преступника не по каким-либо соображениям целесообразности, а исключительно потому, что совершено преступление. Целесообразность неуместна в карательной области по той причине, что человек никогда не может быть средством для достижения каких либо целей - он всегда цель сам по себе. Преступник наказывается не для того, ɥᴛᴏбы, а потому, что уголовный закон есть категорический императив*(1033) Это требование настолько безусловно, что "если бы гражданское общество должно было бы, с общего согласия, распасться (ну, напр., если бы народ, живший на острове, решил покинуть его и рассеяться), то последний убийца, содержащийся в тюрьме, должен быть предан смерти раньше, чем будет расторгнут государственный договор, дабы никто не избег наказания за ϲʙᴏе преступление"*(1034)

Каков же принцип карательной деятельности? На чем должна быть построена мера наказания? По мнению Канта, таким принципом может быть только начало равенства кары с преступлением (jus talionis)

Это начало равенства применяется легко при убийстве. Отнявший жизнь у другого должен сам ее лишиться. Стоит сказать, для Канта ϶ᴛᴏ вопрос, не возбуждающий сомнения в его общей постановке. Стоит заметить, что он глубоко возмущается жалкими софизмами Беккарии, кᴏᴛᴏᴩый, из ложно понимаемой гуманности, восстает против смертной казни. Но некᴏᴛᴏᴩые частности смущают и Канта. Смерти должны быть преданы как самые убийцы, так и вообще все соучастники, в т.ч. и подстрекатели. Но события дня наводят Канта на следующее сомнение. Как поступить, если число соучастников так велико, что государство, желая покарать всех преступников, должно было бы предать смерти всех ϲʙᴏих подданных? Остается одно: в законодательном порядке заменить смертную казнь, напр., депортацией*(1035) Кант не разъясняет, однако, как применить эту кару ко всем подданным, и, если такая всеобщая кара возможна, на каком основании заменять смертную казнь депортацией?

Другой случай, смущающий Канта, ϶ᴛᴏ детоубийство. Стоит заметить, что он находит смертную казнь здесь неприменимой. Но не соображения гуманности подсказывают Канту такое решение, а, наоборот, требования ригоризма. "Ребенок, рожденный вне брака, есть ребенок, рожденный вне закона (потому что брак ϶ᴛᴏ - закон); следовательно, ϶ᴛᴏ ребенок, рожденный вне покровительства законов. Стоит заметить, что он попал в государство как контрабандный товар, а потому государство может игнорировать его существование, так как он не должен бы вовсе существовать, а следовательно государство в праве игнорировать и его уничтожение*(1036)

В других преступлениях не так легко провести начало равенства, как при убийстве, и Кант довольно искусственно подгоняет кару к преступлению. Так при обиде, нанесенной словом, предлагается унизить обидчика, обязав его публично поцеловать руку обиженного. Тот, кто крадет, уничтожает уверенность всех в ϲʙᴏем праве собственности. Всех - значит и ϲʙᴏю собственную. Чтобы возвратить ему обеспеченность, государство заставляет его зарабатывать себе кусок хлеба принудительным трудом в тюрьме или на каторге, а может быть, даже в рабстве*(1037)

Важно заметить, что одною из важных прерогатив суверена будет право помилования, т. е. смягчения или полного устранения кары. Кант отвергает допустимость помилования в отношении преступлений, совершенных гражданами против граждан, но допускает помилование, когда дело касается оскорблений самого суверена, кᴏᴛᴏᴩое характеризуется, как оскорбление величества*(1038) Кант забыл, что с его позиции суверен - ϶ᴛᴏ народная воля, а не монарх, и что оскорбление монарха не есть частное дело.

Таково приложение высокой данныеки категорического императива к вопросам уголовного права. Влияние воззрения Канта на наказание, получившее название теории нравственного возмездия, было до половины XIX столетия господствующим среди криминалистов и уступало только влиянию Гегеля.

XIII. В противоположность прошлому столетию, характеризующемуся националистическими тенденциями, XVIII век проникнут идеей космополитизма. Людям эпохи просвещения была чужда та вражда и то взаимное отчуждение, кᴏᴛᴏᴩые создались позднее, под влиянием наполеоновских войн.

Сын ϲʙᴏего века, Кант далек от национального пристрастия. Стоит заметить, что он весь проникнут общечеловеческими идеалами. На космополитических началах строит он ϲʙᴏе учение в области международного права.

Исходным пунктом для идеи международного права будут положения: что народы в их взаимных отношениях находятся в состоянии не правовом; что ϶ᴛᴏ состояние есть состояние войны, хотя бы в действительности война и не была постоянным явлением*(1039) Отсюда вытекает задача определить отношение государства к государству: 1) до войны, 2) во время войны, 3) после войны.

Право вести войну вытекает крайне важно из того, что за отсутствием суда, кᴏᴛᴏᴩым споры разрешаются в гражданском состоянии, государствам, находящимся в естественном состоянии, только и остается, что осуществить ϲʙᴏи права силою. Цель войны - только осуществление права: цель войны не может быть ни карательная, ни завоевательная*(1040) Правомерная война - только оборонительная, т. е. направленная на защиту существования от угрожающей государству опасности.

Мир, конечно, лучше войны. Сохранение его достигается с одной стороны внутреннею организацией каждого государства, с другой международным союзом государств. Только республиканский строй, под кᴏᴛᴏᴩым Кант понимает конституционную монархию, основанную на принципе разделения властей, дает истинную гарантию мира. Предполагая, что в таком строе право объявления войны принадлежит законодательному собранию, Кант убежден, что граждане не легко решатся на ϶ᴛᴏт шаг. Ведь надо самому становиться в ряды солдат, самому переносить всевозможные лишения и бедствия военного времени, из собственного кошелька давать средства на войну.
Интересно отметить, что там же, где подданные не граждане, объявление войны дело самое легкое, она ничего не стоит главе - собственнику государства, но не члену государства, - ϶ᴛᴏ не лишает его удовольствий роскошного стола, веселой охоты, придворной жизни и т. п.*(1041) Но полное торжество мира возможно исключительно с осуществлением великой идеи объединения всех государств на начале права. Это право Кант называет космополитическим (jus cosmopolitum) Идея такого права вытекает вовсе не из филантропии, - ϶ᴛᴏ есть требование самого права, ϶ᴛᴏ есть категорический императив. Вопрос не в том, возможно ли такое правовое сплочение в действительности. Материал опубликован на http://сайт
Мы должны поступать так, как будто ϶ᴛᴏ сплочение должно наступать, хотя бы мы даже знали, что оно не наступит*(1042)

При этом Кант не думает, что эта идея неосуществима. Не считаясь с национальными препятствиями, он видит затруднение исключительно в огромном размере обширного мирового государства и в трудности управления. По϶ᴛᴏму он стоит за федерацию государств, при кᴏᴛᴏᴩой каждое из них, не теряя ϲʙᴏей суверенной самостоятельности, было бы членом высшего правового общения*(1043)

Кстати, эта мысль о всеобщем международном союзе с целью обеспечить высший мир, составляет любимую мечту Канта, к кᴏᴛᴏᴩой он не раз возвращается, и осуществление кᴏᴛᴏᴩой, как он полагал, зависит от того, насколько будут прислушиваться к голосу философов.

Вместе с тем следует констатировать, что философский анализ реальности, основанный на достаточной обоснован-ности получения научных знаний о её свойствах, начался с Иммануила Канта. Именно он одним из первых пришёл к выводу, что знание всеобщее, без исключений, и необходимое возможно, а добываться оно может и не из опыта.

Рассматривая мораль и её требования как необходимые" и всеобщие, он приходит к выводу, что они априорны и абсолютны, имеют качественный уровень «объективного закона». В реальности же нравственный закон с необходимостью принимает форму категорического императива. Смысл категорического императива состоит в том, что он предполагает принудительное повиновение, предписывающее человеку поступки, которые включают в себя «добро», без учёта того, в каких обстоятельствах они осуществляются, а также без учёта вари антов целен, для достижения которых они и осуществляются. В связи с этим формулировка категорического императива у И. Канта носит абстрактно-универсальный характер: и и «...поступав только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». То есть категорический императив требует от каждого выбора такого варианта поведения, который может быть возведён в «норму» для всех остальных.

Как видим, в понятие «закон», относящийся к социальному регулятиву, И. Кант вкладывает признак принудительного повиновения, правда, в данном случае обусловленного человеческой волей .

Однако, как известно, в реальной жизни не все, кто будет следовать нравственному критерию, может добиться успеха, обеспечивая себе и другим свободу, равенство, справедли-вость. Как же быть? И. Кант обращается к рассмотрению взаимосвязей права и закона, закона и государства, государства, закона и права . Свои основные политико-правовые взгляды он выразил в работах: «К вечному миру», «Метафизические начала учения о праве».

Изучение взглядов И. Канта позволяет утверждать, что понимание И. Кантом права тесно связано со свободой человека, которую он трактовал как произвол . В «Метафизике нравов» он пишет: «...право - это совокупность условий, при которых произвол одного (лица) совместим с произволом дру-гого с точки зрения всеобщего закона свободы»1. другими словами, право у него соотносимо с совокупностью регулятивов, которые призваны регулировать внешнюю форму поведения людей, выражаемые вовне человеческие поступки.

В соответствии с его взглядами произвол как свобода достигается человеком только при наличии общежития, в человеческом сообществе . Ведь первоначально произвол одного никак не согласовывался с произволом другого (и не был им ограни-чен). О таком состоянии общества И. Кант говорит как о «так называемом» естественном. Чтобы достичь согласования поступков, люди вступают в общественный договор .

При этом И. Кант считал общественный договор не реальным историческим фактом, а логической конструкцией, разъясняющей сущность и причины возникновения права . Ведь человек, особенно на ранних стадиях развития, не может в полной мере следовать требованиям категорического импе-ратива. Вследствие этого возникает необходимость в общественном договоре и праве как во внешней узде , способной охранять личность от посягательств других личностей.

Кантовское толкование природы общественного договора тесно сопряжено с идеями об автономии воли, о6 индивидах как моральных субъектах. Первое главное условие заключаемого общественного договора - это обязательство для любой создаваемой социальной организации, в том числе и государства, признавать в каждом индивиде лицо, которое без всякого принуждения осознает долг «не делать другого средством для достижения своих целей» и способно данный долг исполнить. Согласно И. Канту, «государство -- это объединение множества людей, подчинённых правовым законам». А реализация требований категорического императива в сфере государ_ сенной деятельности обрамляется у И. Канта идеей правовой организац ии государства с разделением власти на законода- Тельную исполнительную и судебную.

Логический конструкт, общественный договор, его осмыс-ление, равно как и осмысление связи права с моралью, вполне логично привели И. Канта к созданию воззрения, как конструкции разума, о «естественном праве», которое является неотъемлемым, внутренне присущим человеку феноменом, в соответствии с его природой. И. Кант определял его как право, основанное на ясных, априорных принципах, имманентных человеку, считая, что принцип равенства граждан перед законом происходит из идеи естественного равенства. При этом он называет его и частным правом .

Естественное право, по определению И. Канта, регулирует отношения между людьми, способными действовать свободно. Основу этих отношении составляет «мое» и «твое», иными словами право собственности, которое является исходным понятием его системы права. И. Кант считает, что право собственности является социальным институтом, а не чем-то биологически (естественно) прирожденным, где нет общества, нет права собственности . Положение в высшей степени важ-ное и отличающее И. Канта от многих его предшественников и современников. Очевидно, он прав, когда считает, что право собственности не есть отношение человека к предметам внеш-него мира, но представляет собой отношение между людьми по поводу этих предметов, так как «нелепо мыслить обязатель-ность лица по отношению к веи.ам обратно».

Можно также утверждать, что И. Кант, в определённой мере, включился и в разработку как категорий правоведения, так, одновременно, и «философии права». Наряду с естественным Правом он дал определение и положительному праву. Положительное право у И. Канта - есть результат деятельности законодателя поэтому оно является публичным правом. При этом все они связаны с категорическим императивом.

Положительное или публичное, право Кант именует также гражданским правом, используя данное понятие в смысле, существенно отличном от сложившегося в дальнейшем . Так как публичное право вытекает, в конечном счете, из положений права естественного то они в совокупности образуют право в широком смысле слова.

При этом И. Кант различает право в широкодн Смы 1авго) и право в строгом, узком смысле (his strictиm) Это (i граничение близко к разграничению на частное ибл ра право, хотя и не совпадает с ним. Право в широком смысле имеет место тогда, когда обязанность и принуждение не установлены законом и основаны в силу этого на справедливости или на крайней необходимости. Во втором, узком смысле, право трактуется как обязательность, основанная на законе, изданном государством .

Рассмотрение основных видов естественного права И, Кон том предопределило подробный анализ им права договоров под которым он понимал «акт объединенного произвола двух лиц, посредством которого вообще одно переходит к другому» Рассматривая частное право, И. Кант дает характеристику деятельности судебных учреждений, основу которых составляет распределяющая справедливость . Точным и «тонким» символическим изображением правового равенства и выражаемой им справедливости стал образ Весов Правосудия как средства равного воздаяния за содеянное.

Таким же образом им трактуется и справедливое воздаяние за содеянное. Способом, устанавливающим справедли-вое воздаяние применительно и к уголовному праву , по мысли И. Канта, является логика функционирования Весов Правосудия. Важно, что И. Кант определяет преступление как нарушение публичных законов . Преступление, по его мнению, это посягательство как на свободу человечества в целом, так и на свободу отдельных лиц . Так как каждая личность обладает свободой воли и действия ее должны опРедТыя требованиями категорического императива, всякое пресТ5"" пление неотвратимо влечет за собой наказание. Наказание, таким образом, у Канта - результат свободы личности, ее права и обязанности нести ответственность за совершенны действия .

Он различает две основные группы наказаний:

а) наказания по суду;

Б) естественная кара.

Первые осуществляет государство. Вторые носят внутренний, моральный характер.Но в обоих случаях наказание имеет своим основан именно категорический императив.Применение наказания есть осуществление справедливости со стороны государственной власти.

То есть в отличие от справедливости, действующей в отношениях между людьми, распределяющая справедливость осуществляется в деятельности государственных органов, а именно суда. Основу в деятельности судов составляет статуарное право, которое хотя и может отменить право естественное, но с ним не совпадает . Поскольку же статуарное р но с НИМ ством, соблюдение его ддя подданных обязательно.

Таким образом, по мнению И. Канта, осуществление права требует того, чтобы оно было общеобязательным. Это достигается через наделение его принудительной силой . достига-ется через наделение его принудительной людей соблюдать правовые нормы, нельзя в пятствовать их нарушению и восстанавлив на рушенное. Если право не снабдить принудительной силой, оно окажется не в состоянии выполнить уг отованную ему в обществе роль. Но это значит также, что и категорический императив в каче-стве всеобщего закона права лишится своей безусловности. Вот почему всякое право должно выступать как право прину-дительное. Сообщить праву столь нужное ему свойство спо-собно лишь государство -- исконный и первичный носитель принуждения.

Как видим, право у И. Канта в большей степени есть закон бытия, открытый разумом и закрепленный в законе государственном, имеющем потенциал принуждения его исполнения.

Публичное право, по мнению Канта, не может существовать также как частное право, которое внутренне присуще каждой личности и не нуждается во внешнем оформлении, т.е. в законодательстве, хотя и лежит в основе соответствующих отраслей статуарного права .

Переход от частного права к публичному праву определя-етсн требованиями категорического императива практиче-скоГ0 Разума, но предполагает переход людей от естествен-ОГО с0стояния в состояние правовое, т.е. в состояние распре-д Пющей спРаведливости.

Публичное право, по мыгли И. Канта, представляет собой люд МУ законов, «изданных для народа," т.е. для множества Рае,или для множества народов».

Рассматривая государственное право, И. Кант довольно подробно излагает вопрос о конституционных правах монарха и вместе с тем о гарантиях прав подданных. При этом он делает вывод, о государе можно сказать, что он ничем не владеет как своей собственностью и одновременно владеет всем как повелитель народа, дающий каждому свое.

Рассматривал И. Кант отношения государства к церкви. Он разделял вероисповедание как внутреннее дело совести граждан, и церковь - как учреждение. В первом случае государство не вправе вмешиваться в дела религии. Оно не может устанавливать законы, «которые бы создавали церковные учреждения», а также «предписывать народу веру и форму богослужения». Вмешательство в вероисповедальные дела церкви «ниже достоинства правительственной власти».

Взгляды И. Канта на международное право непосредственно основываются на учении о праве естественном. Он следующим образом определяет предмет международного права: «Право государств в отношении к друг к другу, которое не совсем правильно называется международным правом, - оно, скорее, должно было бы называться межгосударственным --это то право, когда одно государство, рассматриваемое как моральное лицо по отношению к другому государству, в состоянии естественной свободы, а следовательно, и в состоянии постоянной войны, делает своей задачей установить отчасти право на войну, отчасти право во время войны, отчасти право после войны»

Важнейшей проблемой в международном праве для И. Канта была идея вечного мира, которая на протяжении многих столетий до него занимала умы человечества. Можно утверждать, что И. Кант был первым мыслителем, который высказал догадку об объективной закономерности, ведущей к установлению мира. Это, по его мнению, должно быть создание, на мирных началах, «союза народов».

Гегель о философии права

Основу философских воззрений Г. Гегеля можно представить следующим образом: весь мир - это грандиозный исторический процесс развертывания и реализации потенциала некоей «Абсолютной Идеи», некоего «Мирового Разума», «Духа».

Иммануил Кант (1724-1804) - основатель немецкой классической философии, политический и правовой мыслитель.

Эпоха. В конце XVIII - начале XIX в. Германия была политически раздробленной и экономически отсталой страной. Кант - современник политических событий, имевших место в Западной Европе в конце XVIII в. (Великая французская революция, Базельский мирный договор 1795 г.).

Биография. Родился в Кенигсберге в семье ремесленника. В возрасте восьми лет был отдан в государственную гимназию («коллегию Фридриха»). Закончил теологический факультет Кенигсбергского университета. С 1755 г. - приват-доцент, с 1770 г. - ординарный профессор логики и метафизики Кенигсбергского университета. Кант не выезжал дальше Восточной Пруссии, был большим педантом. По Канту, который выходил на прогулку в одно и то

же время, горожане сверяли часы. Лишь раз он задержался, когда читал работу Руссо «Об общественном договоре».

Логическое основание политико-правового учения. На правовые и политические взгляды Канта большое влияние оказали идеи представителей французского Просвещения (Руссо, Монтескье).

Основные работы: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждений», «Метафизика нравов», «К вечному миру» и др.

Кант как представитель эпохи Просвещения рассматривал человека как существо со свободной разумной волей. Из такого понимания следовало, что поведение человека зависит не только от общества, в котором человек живет, - оно может определяться самим человеком, т.е. автономно.

Кант предложил различать императивы (правила) поведения, которые индивид создает для себя сам:

Гипотетические, т.е. условные императивы;

Если гипотетический императив - это правило, которое человек устанавливает для того, чтобы достигнуть конкретной цели, то категорический императив - это правило должного поведения, которое никак не связано с достижением конкретной цели. Смысл категорического императива - «должен, потому что должен». Человек, который следует категорическому императиву, - моральная личность.

Кант - философ морали. Он предложил несколько формулировок категорического императива, т.е. морального закона:

->«поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом»;

-> «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству».

Способность человека быть моральной личностью восхищала Канта так же, как и звездное небо. Однако философ понимал, что не каждый человек следует категорическому императиву в своей повседневной жизни. Например,

Признав недостаточность категорического императива как регулятора человеческого поведения, Кант обратился к праву.

Кант отличает право от законодательства. Он поставил перед собой задачу постигнуть разумом именно право, чтобы «установить основу для возможного положительного законодательства».

Кант выработал понятие права, которое имеет ценностное измерение (право определяется через свободу, понима- емую как ценность) и может быть использовано любым законодателем как руководство к действию: «Право есть ограничение свободы каждого условием ее согласия со свободой каждого другого, насколько это возможно по всеобщему закону...».

Понятие права непосредственно связано не только с понятием свободы, но и с понятием внешнего принуждения, которое ограничивает возможность нарушения свободы: «Право соединяется с возможностью принуждения в отношении того, кто препятствует его осуществлению».

Это внешнее принуждение, по Канту, отличает право от нравственного закона, который опирается только на «самопринуждение».

Политическое учение. Кант - приверженец договорной теории происхождения государства. Как представитель естественной школы права, он априорно допускал, что вначале люди жили в естественном состоянии, а затем заключили общественный договор и стали жить в государстве: «Надо выйти из естественного состояния... и объединиться со всеми остальными... с тем, чтобы подчиниться внешнему, опирающемуся на публичное право, принуждению, т.е. вступить в состояние, в котором каждому будет по закону

определено и достаточно сильной властью... предоставлено то, что должно быть признано своим».

Кант определил государство следующим образом: «Государство - объединение множества людей, подчиненных правовым законам».

Согласно Канту целью государства является не благо и не счастье каждого подданного, а состояние наибольшего соответствия государственного устройства «с принципами права, к чему нас обязывает стремиться разум при помощи категорического императива».

Основная цель государства - обеспечение правопорядка. Кант как представитель немецкого Просвещения развивал теорию раннего либерализма. Поэтому патерналистскому государству (imperium paternale), которое было типичным

для немецких княжеств XVIII в., он противопоставил идеал правового государства (термин «Rechtsstaat» - «правовое государство» Кант еще не использовал). В патерналистском государстве: «суверен хочет по своим понятиям сделать народ счастливым и становится деспотом».

Напротив, целью правового государства должно стать не достижение всеобщего счастья, которое каждый гражданин понимает по-своему, а создание такого права, которое обеспечивает согласование внешней свободы индивида со свободой всех остальных.

Кант использовал два критерия классификации форм правления государства: разделение властей и количество правящих.

Идеальной формой правления для Канта была республика, под которой он понимал конституционную монархию с разделением властей. Ничего похожего в современной Канту Германии не было. Переход к идеалу для Канта был возможен только через реформы «сверху», а не через насильственную революцию. Кант выступал против революции, которую рассматривал как «горячечный бред», а казнь короля народом считал нарушением справедливости (Карл I, Людовик XVI). Кант делал ставку на реформы. Лучше всего для проведения реформ, считал он, подходит такая форма правления, как автократия. Чем меньше лиц, обладающих властью, тем легче осуществить реформы.

Проект вечного мира. В работе «К вечному миру» (1795) Кант говорит о том, что для вечного мира необходимо соблюдение шести предварительных и четырех основных условий.

Предварительные условия:

1) нельзя включать в мирный договор то, что могло бы возобновить войну;

2) нельзя приобретать государства по нормам частного права (например, передавать государство в приданное или по наследству, дарить государство): «государство (в отличие, скажем, от земли, на которой оно находится) не представляет собой имущества (patrimonium). Государство - это общество людей, повелевать и распоряжаться которыми не может никто, кроме него самого»;

3) постоянные армии должны быть постепенно распущены: «будучи постоянно готовыми к войне, они непрестанно угрожают ею другим государствам. Они побуждают их к стремлению превзойти друг друга в количестве вооруженных сил, которое не имеет предела, и поскольку связанные с миром военные расходы становятся в конце концов обременительнее короткой войны, то сами постоянные армии становятся причиной военного нападения с целью избавиться от этого бремени»;

4) не должно быть государственных займов, средства которых использовались бы для ведения войны: «Поиски средств внутри страны или вне ее не вызывают подозрения, если это делается для экономических нужд страны (улучшения дорог, строительства новых населенных пунктов, создания запасов на случай неурожайных лет и т.д.), но как орудие борьбы держав между собой кредитная система, при которой долги могут непомерно увеличиваться... являет собой опасную денежную силу, а именно фонд для ведения войны»;

5) не должно быть вмешательства одного государства во внутреннюю политику другого: «вмешательство посторонних держав означает нарушение прав независимого народа, борющегося лишь со своей внутренней болезнью»;

6) военные действия не должны в будущем вызывать недоверие между сторонами: «например, засылка тайных убийц, отравителей, нарушение условий капитуляции, подстрекательство к измене в государстве неприятеля».

Основные условия:

1) договор о вечном мире должны заключать республики, потому что при республиканском строе труднее начать войну;

2) результатом договора должна стать федерация свободных государств;

3) должно быть обеспечено всеобщее гостеприимство государств (например, культурные обмены и т.д.);

4) тайное условие: правители должны советоваться с философами: «Нельзя ожидать, чтобы короли философствовали или философы стали королями; да этого и не следует желать, так обладание властью неизбежно повреждает свободное суждение разума. Но короли или самодержавные (самоуправляющиеся по законам равенства) народы не

должны допустить, чтобы исчез или умолк класс философов, а должны дать ему возможность выступать публично; это необходимо и тем, и другим для внесения ясности в их деятельность».

С философией И. Канта связан ценностный подход к праву. Из творческого наследия философа актуальным до сих пор остается проект установления вечного мира.

Кант оказал влияние на последующую политико-правовую мысль: М.М. Сперанского, Б.А. Кистяковского, П.И. Новгородцева - в России; Р. Штаммлера, Г. Радбруха, Дель Веккио - на Западе.

Середина 18 века явилась для немецкой философии переломным моментом. Именно в это время в Германии появились выдающиеся ученые, чьи идеи и концепции изменили взгляд на философию идеального объективизма и субъективизма. Научные теории И.Канта, Г.Гегеля, Л.Фейербаха помогли по новому взглянуть на положение в обществе активно познающего мир субъекта. Именно благодаря им появился метод диалектического познания.

Иммануил Кант — первый из величайших немецких философов

Иммануила Канта по праву считают крупнейшим мировым светилом философии после Аристотеля и Платона. Будущий ученый появился на свет в 1724 году в Кенигсберге в семье мастера – шорника. Отец мечтал дать единственному сыну хорошее образование и сделать его служителем церкви. Молодой Кант окончил местный университет и стал зарабатывать себе на пропитание частными уроками, но при этом постоянно повышал свое образование. В результате он защитил диссертацию и начал преподавать в университете логику и метафизику.

Всю свою жизнь Кант подчинил строгому расписанию и пунктуально следовал ему всю жизнь. Биографы ученого отмечают, что жизнь его была бедна на события: свое существование он подчинил полностью интеллектуальному труду.

Ученый имел друзей, но никогда не манкировал своими занятиями ради общения, мог увлекаться красивыми и умными женщинами, но никогда не позволял страсти увлечь себя и отвлечь от главного, то есть от научной работы.

Два периода в деятельности Иммануила Канта

Научно-философскую деятельность Канта можно разделить на два временных периода: докритический и критический.

Первый период приходится на 50-60-е годы 18 века. На этом этапе ученого интересуют тайны мироздания и он выступает больше как математик, физик, химик, биолог, то есть материалист, который при помощи научной диалектики старается объяснить законы природы и ее саморазвитие. Основная проблема, интересующая ученого в этот период – это объяснение состояния Вселенной, Космоса. Он был первым, кто связал приливы и отливы в морях с фазами Луны и выдвинул гипотезу о зарождении нашей галактики из газовой туманности.

В более поздний «критический» период» — 70-80-е годы – Кант полностью переориентировался на проблемы человеческой нравственности и морали. Основные вопросы, на которые ученый старается ответить: что такое человек? для чего он рожден? какова цель существования человечества? что такое счастье? каковы главные законы человеческого сосуществования?

Особенностью философии Иммануила Канта является то, что он сделал предметом изучения не объект, а субъект познавательной деятельности. Только специфика деятельности познающего мир субъекта может определить возможные способы познания.

Кратко о теории и практике в философии Иммануила Канта

В теоретической философии Кант пытается определить границы и возможности человеческого познания, возможности научной деятельности и границы памяти. Он ставит перед собой вопрос: что я могу знать? как я могу это узнать?

Кант считает, что познание мира при помощи чувственных образов априори опирается на доводы рассудка, и только так можно добиться необходимого результата.

Любое событие или вещь отображаются в сознании субъекта, благодаря полученным через органы чувств сведениям. Такие отражения Кант называл явлениями. Он считал, что мы познаем не сами вещи, а только их явления. Другими словами, мы познаем «вещи в себе» и имеем свое собственное субъективное мнение обо всем, опираясь на отрицание знания (знание не может появляться из ниоткуда).

По Канту, высший способ познания сочетает в себе использование разума и опору на опыт, но рассудок отвергает опыт и старается выйти за грани разумного, в этом и заключается высшее счастье человеческого познания и существования.

Что такое антиномии?

Антиномии – это высказывания, которые опровергают друг друга. Кант приводит четыре самых известных антиномии для подтверждения своей теории о рассудке и опыте.

1. Мир (Вселенная, Космос) имеет начало и конец, т.е. границы, поскольку все в мире имеет начало и конец. Однако Вселенная – бесконечна и непознаваема человеческим разумом.
2. Все самое сложное можно разложить на самые простые элементы. Но в мире нет ничего простого, все сложно и чем больше мы раскладываем, тем сложнее нам объяснить полученные результаты.
3. В мире есть свобода, однако, все живые существа постоянно подчиняются законам природы
4. Мир имеет первопричину (бог). Но в то же время первопричины нет, все случайно, как и само существование Вселенной.

Каким образом можно объяснить эти теории и антитеории? Кант утверждал, что для того чтобы в них разобраться и придти к единому выводу, нужна вера. Кант вовсе не восставал против науки, он лишь говорил о том, что наука вовсе не всесильна и порой невозможно решить проблему, даже опираясь на всевозможные научные методы.

Основные вопросы нравственной философии Иммануила Канта

Ученый ставил перед собой глобальную задачу: постараться дать ответ на вопросы, издавна волнующие лучшие умы человечества. Для чего я здесь? Что я должен делать?

Кант считал, что для человека характерны два направления духовной деятельности: первый – чувственно-воспринимаемый, при котором мы опираемся на чувства и готовые шаблоны, и второй — умопознаваемый, достичь которого можно при помощи веры и самостоятельного восприятия окружающего мира.

И на этом втором пути действует уже не теоретический, а практический разум, поскольку, как считал Кант, нравственные законы нельзя вывести теоретически на основе опыта. Никто не может сказать, почему человек поступает так или иначе в каких-либо условиях. Это только дело его совести и других нравственных качеств, которые нельзя искусственно воспитать, их каждый человек выводит для себя самостоятельно.

Именно в это время Кант выводит высший нравственный документ – категорическое предписание, которое определяет существование человечества на всех этапах развития и при всех политических строях: поступай по отношению к другим так, как ты хочешь, чтобы они поступали по отношению к тебе.

Конечно, это несколько упрощенная формулировка предписания, но суть его именно такова. Кант считал, что каждый своим поведением формирует образец поступков для других: поступок в ответ на подобный поступок.

Особенности социальной философии Иммануила Канта

Философы эпохи Просвещения рассматривали прогресс в развитии человеческих общественных отношений. Кант в своих трудах пытался найти закономерности развития прогресса и пути воздействия на него. При этом он считал, что на прогресс влияет абсолютно каждый отдельный индивидуум. Поэтому для него была первична разумная деятельность всего человечества в целом.

При этом Кант рассматривал причины несовершенства человеческих отношений и находил их во внутренних конфликтах каждого человека в отдельности. То есть, пока мы страдаем из-за собственного эгоизма, честолюбия, жадности или зависти, мы не сможем создать совершенное общество.

Идеалом государственного устройства философ считал республику, которой управляет мудрый и справедливый человек, наделенный всеми полномочиями абсолютной власти. Как Локк и Гоббс, Кант считал, что необходимо отделить законодательную власть от исполнительной, при этом необходимо упразднить феодальные права на землю и крестьян.

Особое внимание Кант уделял вопросам войны и мира. Он считал, что возможно провести мировые переговоры, направленные на установление вечного мира на планете. Иначе войны разрушат все достижения с таким трудом достигнутые человечеством.

Чрезвычайно интересны условия, при которых, по мнению философа, все войны прекратились бы:

1. Все территориальные притязания должны быть уничтожены,
2. Должен существовать запрет на продажу, покупку и передачу по наследству государств,
3. Постоянные армии должны быть уничтожены,
4. Никакое государство не должно предоставлять денежные или любые другие займы для подготовки войны,
5. Никакое государство не имеет право вмешиваться во внутренние дела другого государства,
6. Недопустимо вести шпионаж или организовывать террористические акты, чтобы подорвать доверие между государствами.

Конечно, эти идеи можно назвать утопическими, но ученый считал, что человечество со временем достигнет такого прогресса в социальных отношениях, что сможет решать все вопросы урегулирования международных отношений путем мирных переговоров.